II. Бриллиант Зорро

Латышева Рамина

Тринадцатое ноября… Бал-маскарад. Как он появится? Опять из воздуха? В котором исчез тогда в гасиенде де ла Вега…

А она ведь так и не спросила его в ту последнюю ночь, как он это сделал. Вдруг бы он раскрыл ей эту тайну? Рассказал же он ей однажды в доме Катрин про корабли, перемещение складов и свою связь с Лукардом. Да и о своем длительном отъезде он тоже сообщил только ей. Может, надо было перебороть страх и спросить его?

Изабелла прикрыла глаза и в тысячный раз вспомнила все подробности его исчезновения.

Ради

их спокойствия в тот момент он принял, возможно, одно из самых непростых решений в его жизни: открыто признался в собственной слабости, потому что его неспособность не только к самостоятельному передвижению, но и к элементарному самообслуживанию видели все. Благодаря своей физической форме он мог поднять какой-то предмет или переставить что-то с места на место, но это должно было быть одноразовое и кратковременное действие. Более тонкие задачи, к тому же имеющие продолжительность во времени, как, например, держание на весу тарелки или применение столовых приборов, были для него невыполнимы и приводили к сильному дрожанию рук. И с подобной демонстрацией собственной беспомощности он хоть и ненадолго, но вынужден был смириться, чтобы дать понять, что он выбрался из цепких когтей того света.

Единственной компенсацией, которую он мог получить в той ситуации, была возможность погонять Изабеллу по лестнице с подносом, полным тарелок и бокалов, а также на правах больного покапризничать во время принятия пищи. Что он, в общем, и сделал, однако в рамках своего воспитания. Все, что он себе позволил, это на стадии принятия фруктов несколько раз отвернуться в противоположные стороны, заставив Изабеллу побегать от одного края кровати к другому, чтобы предложить ему "самый вкусный кусочек". С третьего или четвертого захода он нехотя согласился на виноград, правда, с условием, что Изабелла будет одной рукой его кормить, а другой – делать легкий массаж головы, вслед за чем ушла ваза с виноградом, потом тарелка с персиками и блюдце с дольками манго, кожицу с которого собственноручно снимал Линарес.

После этого Изабелла отлучилась за водой, а когда вернулась…

Нет, ни одной зацепки. Он взял и испарился. Причем совершенно неспособный к передвижению.

Девушка открыла глаза. Из-за подобных размышлений спать расхотелось окончательно. К тому же столь неразрешимый обычной логикой вопрос начал способствовать зарождению непонятного тревожного состояния.

Пожалуй, есть смысл порадовать Торнадо ночным забегом.

Изабелла поднялась с кровати и, захватив одну свечу, задумчиво прошла к двери. Почему-то ей захотелось попасть в конюшню через нижний этаж дома, не выходя на улицу раньше времени.

Потайной проход за углом открылся безотказно и, миновав кухню, коридор и еще одну каменную дверь, девушка остановилась напротив загона Торнадо.

Похоже, это было не очень удачной идеей – вновь вернуться к тому непостижимому исчезновению. Даже, можно сказать, пугающему, потому что ощущение скованности и беспокойства нарастало с каждой минутой. Или, может, Шарлотта все же была права относительно ее состояния?..

Послышалось

нетерпеливое фырканье, и Изабелла, вздрогнув, перевела взгляд на два буравящих ее карих глаза.

– Идем-идем, – почти шепотом произнесла она и несколько онемевшими руками облачила жеребца в его сбрую.

На улицу она вышла, вопреки обыкновению, не верхом, а ведя Торнадо под уздцы, и кроме того, снова через запасной выход на противоположной стене, хотя Тито сейчас бодрствовал и вертелся под ногами в ожидании очередной прогулки.

Прохладный ночной воздух несколько развеял гнетущие мысли, однако неприятное волнение все еще не давало запрыгнуть в седло и позволить Торнадо удариться в бешеный галоп. Впрочем, ее спутники ее и не торопили, послушно идя рядом и готовясь к грядущей пробежке.

Они втроем медленно обогнули Гранит с правой стороны и уже почти вышли на небольшую поляну перед озером, как Тито вдруг резко остановился и взъерошил шерсть на затылке. Следом за ним замер Торнадо.

Изабелла почувствовала вязкий холод в руках и ногах и судорожно осмотрелась по сторонам. Ничего. Ни тени, ни звука. Только шорох ветра, поддувающего им в спины. Она попыталась сделать шаг вперед, но тут же услышала предостерегающее рычание. Тито явно что-то чувствовал, но колебался, потому что потоки воздуха шли с их стороны, не принося с собой на его чуткий нос никакой информации.

Значит, что-то скрывалось впереди, за поворотом.

Внутри все заколотилось и сжалось в острую пружину.

Может, там отбившийся от стада бизон? Или одинокий мустанг? Или, в худшем случае, койот или медведь? С первым Тито справится без труда, да и маленький хищник при виде трех противников предпочтет сам покинуть чужую территории. При втором же варианте следовало рассчитывать на скорость Торнадо или на возможность скрыться в Граните. В любом случае необходимо было увидеть угрозу и оценить ее близость и масштабы.

Девушка осторожно подошла к стене и, припав к холодному камню, двинулась вперед под его прикрытием. Охранный пес бесшумно последовал за ней; жеребец же, поймав на себе предостерегающий взгляд, остался на месте.

Изабелла быстро добралась до угла и собралась. Отпрыгнуть в сторону, если хищник находится прямо за поворотом, она должна успеть. Дальше его отвлечет Тито, и этого времени ей хватит, чтобы добежать до Торнадо и вскочить в седло. После этого они отобьют у противника мохнатого друга и втроем рванут прочь. Это было наихудшее развитие событий.

Девушка сделала глубокий вдох и подошла к самому краю стены, готовая при первой опасности отскочить назад, но в ту же минуту беспрерывно дующий ветер на мгновение смолк и до напряженного слуха донеслись обрывки чьих-то голосов. Ноги непроизвольно подкосились, и Изабелла с остановившимся взглядом ухватилась за каменный выступ.

Ошибиться она не могла. Это был голос Монте.

Глава 3

– … на следующей неделе… – донес порыв ветра низкий и чуть хриплый голос.