Икар
Шрифт:
— Ну… — Кид снова разволновался. — Может быть, я зайду вместе с ним. После того как ты ознакомишься с планом. Что-то вроде деловой встречи.
— Можешь приводить кого захочешь, — сказал Джек. — Мне было бы приятно снова повидаться с ним. Будет все как в старые добрые времена: вы, ребятки, лопаете за десятерых, а я оплачиваю. Постараюсь быть таким же честным, как тогда. И таким же суровым.
Кид испытал явное облегчение.
— Да, — сказал он. — Очень хорошо. Просто отлично.
Он сделал глубокий вдох,
«Он успокаивается», — подумал Джек. Кид отвернулся от него, встал около парапета и с любопытством на что-то уставился. Как только Кид сделал шаг ближе к краю, у Джека премерзко засосало под ложечкой.
— Эй, — окликнул его Кид. — А ты знаешь, что отсюда можно добраться до соседнего дома?
— Нет, не знаю, — отозвался Джек. Он не понял, услышал ли его Кид, но голос у него дрогнул. Кид перегнулся через парапет, а у Джека сдавило горло. — Я никогда…
— Серьезно. Здания соединены. Можно пройти по этому выступу и забраться вон на ту крышу. Конечно, такое придет в голову только чокнутому, но все-таки…
— Кид…
У Джека пересохло во рту. Картина перед глазами: Кид, стоящий около парапета, перегнувшийся через него, — все это поплыло, зарябило, как на экране телевизора при скверном приеме.
— А эти горгульи! Просто невероятно. Ну и страшные же чудища! А я их раньше даже не замечал! Господи, ну и здоровенные же они!
— Кид…
А потом это произошло. Кид сделал еще один шаг к парапету и ловким движением вспрыгнул на него.
Джек вскрикнул.
Или ему так показалось. Он попытался вскрикнуть, но с его губ не сорвалось ни звука. Он видел, как Кид стоит на узком парапете, и у него самого ноги стали ватные. Ему хотелось кричать, но он не мог, словно бы кто-то ладонью зажал ему рот. Он смотрел на небо и видел яркое солнце, но солнце вращалось и уползало в сторону, и поворачивалось вокруг облаков, и становилось все ярче, и заливало все вокруг слепящим белым светом. И он видел фигурку, хотя понимал, что этого не может быть, но все же видел фигурку мальчика с оперенными крыльями, летящего к солнцу, а потом камнем падающего вниз, дико размахивающего руками в попытке удержаться в воздухе, но тщетно, тщетно. Он падал все быстрее… Падал…
Джек начал задыхаться. Он никак не мог сделать вдох. И вдруг словно бы кто-то подсказал: «Смотри вниз… Смотри себе под ноги… Схватись за что-нибудь и смотри вниз…»
Джек ухватился за скамейку, на которой сидел, и, с трудом опустив голову, уставился в пол. Потом зажмурился и стал ждать, пока перестанет кружиться голова, отступит тошнота, уйдет страх.
Он услышал, как Кид его окликает. Джек сделал глубокий вдох, еще один, еще. Не поднимая головы и не открывая глаз, он попытался ответить Киду, сомневаясь, что сумеет выговорить хоть слово, но, к собственному изумлению, услышал свой голос.
— Слезь, — выдохнул он. — Слезь оттуда.
Сидя
— Джек. Джек, все в порядке.
Джек открыл глаза. Головокружение прошло. Но он не оторвал глаз от пола. Его сознание было приковано к парапету. Он представлял, как Кид стоит там и смотрит на город и ничто не мешает ему сорваться, и Джеку казалось, что его сейчас вытошнит. Он снова зажмурился, попытался выбросить эту картину из головы — то, как Кид кувыркается в воздухе, падая с огромной высоты… все ниже… ниже… А потом начал падать уже не Кид, а Джек. И в воображении его глаза были открыты, и он кричал, но ничего не было видно и слышно…
— Джек. — Голос Кида. — Джек, открой глаза.
Джек не пошевелился.
— Ничего не будет, Джек. Я не упаду.
Джек разжал веки, но не поднял головы.
— Упадешь только в том случае, если захочешь упасть, — сказал Кид. — Пожалуйста. Открой глаза и посмотри.
Джек медленно втянул в легкие воздух. Он понимал, как это глупо, он чувствовал себя слабым и беспомощным. Но мозг не управлял его ощущениями. Это был страх в чистом виде, неконтролируемая фобия. Мысль о том, чтобы находиться так близко к краю пропасти…
— Упадешь, только если захочешь упасть, Джек. Пожалуйста. Просто посмотри.
Джек выдохнул. Ему показалось, что он не дышал целую вечность. Он медленно поднял голову. Кид стоял на парапете лицом к нему. Спиной к парку, к городу, к лежащей внизу улице. Весь дрожа, Джек заставил себя смотреть. Он видел небо за спиной Кида, синее с белыми облаками, и силуэт Кида на фоне далекой зелени парка и коричневых пиков зданий Уэст-сайда. У Джека дрожали руки и тряслась правая нога.
— Прости. Я не подумал. Я забыл… обо всем. Но я не боюсь высоты, Джек. Меня это не пугает.
Джек отозвался еле слышным голосом. Его лихорадило, словно какой-то страшный грипп ослабил его тело, не давал управлять мышцами.
— Пожалуйста, спустись, Кид. Пожалуйста, спустись.
На этот раз Кид послушался. Он спрыгнул со стены, ловко приземлился на террасу и шагнул к Джеку. Как только он это сделал, Джек сразу расслабился. Выступивший на шее пот стал холодным и липким, и он стер его. Нога перестала трястись, руки тоже.
— Прости, — повторил Кид. — Я не догадывался… Я не знал, что все настолько плохо.
— Чувствую себя последним идиотом, — вымолвил Джек. — Господи боже. Но я ничего не могу с собой поделать.
— А я не подумал… Мне-то все равно. Мне понравилось стоять на такой высоте. Мне вообще нравится смотреть вниз.
— Кид, — проговорил Джек дрожащим голосом. — Ты сказал, что упадешь, только если захочешь упасть.
— Верно, — кивнул Кид. — В том случае, когда все дело только в тебе. Когда тебя никто не толкает. Тогда все так.