Икосаэдр 2.0

Скоробогатов Андрей Валерьевич

— Как вы их переносите в магазин? Телепортация же запрещена.

— А ты видишь рельсы, идущие по потолку? У меня есть пульт от потолочного крана, с помощью него можно зацепить и отвезти любой тяжелый предмет. Выходов на Свалку несколько, один из них связан с моим подвалом.

— Но… откуда столько вещей?

— Пошли к лестнице, — Александр зашагал по балкону. Послышался скрежет металлоконструкций под ногами. — Чтобы понять, откуда столько вещей, надо знать историю этого мира.

— Расскажите, — попросил Данил.

Продавец сел на лестницу, достал сигарету и закурил. Агитатор второй раз в жизни видел курящего человека.

— Как мне рассказал

мой предшественник, китаец Ли Хао, когда-то «Архангельск-IV» населяло триста тридцать тысяч человек. Лет сорок назад это был почти такой же мир, как и большинство остальных, только обстановка и оформление было сделано в духе семидесятых-восьмидесятых годов двадцатого века. Наверху был большой город, с многоэтажками, парками и колесом обозрения. Треть поверхности занимало море. Имелось даже метро, целых восемь станций. Но потом стали открываться всякие новые навороченные миры, вроде «Росполя-II», «Руммены-III», всякие «Плеяды», фэнтези-вселенные. Повалили толпами такие же, как ты, агитаторы. И народ потихоньку стал перетекать к ним. Когда через лет десять осталась всего пара тысяч, жить стало невозможно, и администраторы решили переделать мир, наняли команду архитекторов. Те оставшихся жителей переключили, здания стерли, структуру мира поменяли. А вещи решили оставить, для этого создали под землей вот эту Свалку и переместили всю мебель и пожитки сюда. Тут даже машины валяются, вон, смотри.

Александр указал рукой куда-то на пол помещения и замолчал.

— То есть вы сорок один год жили вне пространства?

— Мне было тридцать два, когда меня вызвали на службу и отключили. И месяц тому назад подключили снова. То есть всего тридцать девять лет.

— На службу? Что за служба?

— Ой, кем я только не проработал. Начинал техником по обслуживанию секций. Вот представь — огромные помещения, вроде заводских цехов, в них стоят рядами кресла с пользователями в сенсорных скафандрах. И ты бегаешь между ними, волокно прокладываешь, устанавливаешь, меняешь оборудование. Пищевую массу в системы загружаешь. Работа муторная, но полезная. Без таких техников сеть просто перестала бы существовать — роботы могут делать далеко не все. Потом работал учителем в школе, охранником, немного администрировал…

— А где хранятся миры? — спросил Данил.

Продавец кивнул.

— Большинство данных — ландшафты миров, звуки, животные, растения, всякий хлам, вроде этого, — Александр кинул окурок в сторону Свалки, — хранятся в виде образов на свободных участках головного мозга у подключенных. Вон видишь сковородку?

— Да.

— Вот ты ее видишь, а где хранится ее образ — неизвестно. Может, в голове какого-нибудь папуа-новогвинейца, а может в голове лежащей в соседнем с тобой кресле девушки. Так вот, потом все это считывается, объединяется и попадает в твое сознание. Получается, что весь мир, который ты видишь — это коллективный сон десятков тысяч людей.

— А сколько всего подключенных?

Александр покачал головой.

— Не скажу точно, но примерно две трети жителей Земли. Большинство пользователей подключено с семи лет. Остальные обслуживают.

Данил замолчал, обдумывая услышанное. «Нет, цели экспедиции я точно не выполню, — подумал агитатор второго уровня. — Он сейчас настолько меня заболтает, что я сойду с ума и не захочу возвращаться в „Ойкумену-III“. Надо срочно менять тему разговора».

— Вы сказали, что река пропала из-за того, что люди ссорятся по мелочам. Как такое происходит?

Бородач кивнул.

— Дело не из-за ссор. Я не зря выбрал этот мир, суровый мир, приближенный

по законам к реальному. Архитекторы проделали хитрую штуку — они связали внешний вид мира с настроением пользователей. Чем выше коллективный коэффициент настроения, тем сильнее светит солнце, тем зеленее трава и свежее воздух. Сюда подключают людей, ранее отключенных, которых обстоятельства вынудили вернуться в вирутальность. Большинство из них — люди пожилые, даже те, что выдают себя за молодых. Пару месяцев назад я видел этот мир «с той стороны», даже общался с его администраторами. Потом так получилось, что жилищный вопрос заставил меня пойти обратно, в сеть. Сказали выбрать мир. Мне стало интересно, а смогу ли я поиграть в эту игру. Смогу ли я не потерять надежду и вытянуть этот мир из депрессии. И я пришел сюда. Сначала было тяжело, тоже думал уйти. Но потом привык, продавцом вот стал. Людей заставляю трудиться, денежки собирать. И ты знаешь, на что я надеюсь?

— На что же?

— Что люди перестанут выбирать развлекательные реальности со стрелялками и магией, а пойдут в такие миры, как этот. Где нужно работать и оставаться человеком, и тогда каждый будет счастлив. Но это случится, увы, не скоро… Смотри, вон еще гитара лежит!

— Где? — агитатор обернулся.

— Вон там, за тумбочкой, недалеко. Неси ее сюда, может, кому пригодиться. Только осторожно, не провались.

— Сейчас… — Данил спустился по лестнице и полез через завалы. Неожиданно для себя спросил: — Александр Степанович, а вам нужен помощник?

— Да нет, — откликнулся продавец. — Справляюсь. Вот конкурента бы — не помешало.

апрель 2009, Екатеринбург

Случай с Р. Афанасьевым на целине (часть 1)

Я три минуты молча смотрел на зелёный росток. Наверное, так же смотрят на особу дворянских кровей, если она вломится в двери захудалой пивнушки на окраине спальника в Шацке. Впрочем, нет, Шацк — слишком крупный мир для такого сравнения. Скорее, в двери борделя на планете с дикарским терраформированием, вроде Мангазеи из Новгородья. В порванном платье. С отключенным голомакияжем.

У нас терраформирование не дикарское. Ростки на таком раннем этапе у нас не планировались.

Во-первых, атмосферы пока было только сорок шесть процентов от нормы, по сути, высокогорье. Особо отчаянные уже пробовали снимать шлем, я к таким не относился. В северном полушарии стояло лето, температура в дневные часы подползла к нулю, но ночью падала до минус тридцати. Аэроприонщики, конечно, пытались уложиться в план, но по слухам из бригады Денисова, с генерацией углекислого и инертных опять затянули.

Во-вторых, для растений нужна вода, а океаны ещё только наполняются, в них сбросили всего тысячу капсул, а надо как минимум три. Концерн богатый, тягловое поголовье большое, но, как всегда, поставщики запаздывают со сроками, да и везти от ближайших океанов далековато. Ну, и в-третьих, в этом квадрате планировалось голое поле под промышленное строительство, а квадрат даже под это дело ещё не готов. Лес в соседние ещё не завезли, его привезут с плантаций и раскидают в шашечном порядке. Затем начнётся стадия «шлифовки», начнут допиливать получившийся ландшафт, сваривать швы. Вот тогда-то здесь и будет что-то расти. А пока никакой травы быть не должно.