Иллюзии 3

Совушкина Наталья

— Я не хочу! Я не готова! — возмутилась я, вцепившись в рукав его рубашки. — В конце концов, мне только восемнадцать! Мне страшно Ниил! Я не знаю, не понимаю что делать, такое ощущение что вся моя жизнь летит под откос… Когда-то, я мечтала получить профессию, стать независимой. Но как жить дальше? Как можно учиться с маленьким ребенком на руках? Я не справлюсь… Где мы будем жить?

Усевшись рядом, Ниил заключил мои ледяные пальцы в свои ладони и начал согревать их своим дыханием, целуя каждый пальчик по отдельности. Казалось, его терпение бесконечно.

—

О чем ты говоришь, почему не справишься? У нас достаточно денег, чтобы нанять любых нянек и воспитателей. Не забывай, кто твой муж. Это нормально…

— Ниил! — в отчаянье простонала я, тщетно пытаясь освободить свои руки и подняться с кровати.

Чувство вины и нежелание причинять боль любимому призывали малодушно промолчать, но кто-то весьма упрямый внутри меня отчаянно желал расставить «точки над i». К тому же Аранский вел себя по отношении ко мне благородно и мысль о том, что нельзя начинать совместную жизнь с обмана заставила выдохнуть:

— Я же будущий целитель… Это не может быть твой ребенок. Дариэль не смог бы его почувствовать…а значит это ребенок Мирсаля.

Ну вот, самые страшные слова произнесены. Я перестала дергаться. Не дает мне встать — ну и ладно! Осторожно посмотрела на демона, ставшего мне родным. Ниил слегка отстранился, глядя на меня глазами, в которых плескалась тьма.

— Ты… ты хочешь к нему вернуться? Думаешь, ребенок даст тебе возможность быть рядом с ним? Так? — подозрительно спокойно поинтересовался он у меня.

От прозвучавшего обвинения щеки опалило жаром. Почему-то стало безумно стыдно и обидно одновременно. Как он мог так обо мне подумать? Я облизала ставшие сухими губы и медленно покачала головой, чувствуя себя мухой запутавшейся в паутине. Он сомневается во мне? Почему? Из-за слов о ребенке? Неужели мое признание разрушило доверие и все те теплые чувства, что возникли между нами? В груди тоскливо сжалось и защемило. Теперь он откажется от меня, начнет презирать и никакой брак не сможет ничего исправить. А может и не нужен мне такой брак, когда нужно постоянно доказывать свои чувства и верность? Ведь как бы я не старалась, прошлое не изменить. Ребенок будет служить постоянным напоминанием о том, что нас связывало. А от ребенка я не откажусь. Ни за что! Я открыла рот, но сказать ничего не успела. Ниил все решил за меня.

— Нет, Катя! — горячие руки подняли меня и перетянули на мужские колени, прижали к груди. — Мирсаль женат. Узнав о ребенке, он отправит тебя в одно из закрытых поселений, пока не родится дитя, а потом просто заберет его себе и все.

Я в ужасе положила ладони на живот. Сомнений в том что Ниил говорит правду, у меня не было.

— Ты сама не простишь себе этого. Как твой муж я не позволить тебе так поступить… Это наш ребенок! Я люблю вас и не смогу тебя отпустить к нему, как бы ты не умоляла меня об этом. Не могу.

— Нет-нет! Ты меня не правильно понял, я не хочу к нему!!! — мотнула головой, внутренне содрогаясь и прижимаясь плотнее к мужу. — Только не это! И ребенка не отдам! Просто не хотела тебе лгать…

— Тогда перестань бояться и придумывать

глупости. Просто позволь позаботиться о вас и не думай о нем, — выдохнул он мне в губы и мягко поцеловал. Этот поцелуй был совсем другой. Не возбуждающе-страстный, как те, от которых перехватывает дыхание, и подкашиваются ноги, а нежный и мягкий, словно прикосновения лепестков цветка. Вселяющий уверенность, что все у нас будет хорошо.

— Запомни, Катя: это — твой ребенок, а ты — моя жена. Значит и ребенок мой. Я будут любить его, как своего. Он родится, и ты станешь прекрасной матерью этому малышу и, остальным нашим детям.

— Но Ниил! — подняв глаза, я с укором посмотрела на мужа, — я никогда не мечтала, чтобы мои интересы ограничивались детьми и домашним хозяйством! Я даже договорилась с деканом артефакторов о дополнительных занятиях. Помнишь, он хвалил мои работы?

— Мы со всем справимся. У тебя будет столько помощниц, сколько захочешь и ты сможешь продолжить обучение. Мы наймем лучших нянек и учителей… единственное — не в Академии. Нам придется уехать, Катя….

Судя по его словам, Ниил давно принял решение, но не знал как бы помягче его озвучить. Настало время просто довериться ему, но кое-что мне хотелось бы знать точно. Коснулась кончиками пальцев его губ, призывая к молчанию.

— Согласна! Согласна поехать с тобой куда угодно, хоть на край света! Я хотела тебе сказать об этом еще вчера, просто не успела. Но признайся, ты знал, что я беременная?

Поцеловав подушечки пальцев, он кивнул и прилег на кровать, опираясь локтем в подушку.

— Да, прости… пару недель назад мне рассказал об этом Гаронт. Каким-то образом у него оказалась твоя кровь. Я боялся твоей реакции и уговорил его молчать об этом пару недель. Собирался поговорить с тобой на днях, после отъезда делегации.

— Спасибо за честность… — я выдохнула, устраиваясь поудобнее и укладывая голову на мужское плечо. Прикрыла глаза.

Больше всего я опасалась, что желание Ниила признать ребенка своим окажется спонтанным. Очень не хотелось, чтобы впоследствии он пожалел об этом. Но оказывается Аранский давно все для себя решил, тем самым избавив меня от пустых метаний и сомнений.

Мои силы внезапно закончились. После пережитого сильно кружилась голова, мысли стали тягучими и медленными словно сироп. Я почувствовала, как мне помогают все-таки избавиться от платья и переодевают в тонкую сорочку, но сил и желания сопротивляться не осталось.

— Я сделаю все, чтобы он не смог к тебе приблизиться. Ты моя… только моя… моя душа, моя жизнь…

Донеслись до меня тихие слова, и я провалилась в сон без сновидений.

Было уже далеко за полдень, когда Маши решилась меня разбудить. Бросая в мою сторону любопытные взгляды, служанка сообщила что скоро ко мне придет лекарь и быстро причесала меня и помогла одеться. Едва мы закончили с туалетом, как пришел Аспикус. Следом за нагом потупив взор, шла худенькая девушка. Она отошла к столику возле окна и выставила на него несколько бутылочек из саквояжа.