Иллюзия бога
Шрифт:
– Извините, мы спешим, – деловито сказал ему Аид.
Персефона наблюдала будто во сне, как туман подползает все ближе к ним. Клубящийся, без конца и края.
Дыхание участилось.
– Так и будешь строить ему глазки?! Он уже не ответит! – заорала она с невесть откуда взявшейся силой. – Бежим!
И тут же оцепенела, услышав голоса. Леденящие жалобные причитания теней, неумолимо покидающих свой угол. Не переставая то стонать, то шептать, то хохотать, то плакать, серые силуэты подходили все ближе, и она содрогнулась, когда обдало холодом – одна
«Не смотри», – сказала она себе и, конечно же, посмотрела.
Вероятно, мальчишка. У него были широко распахнутые глаза, затянутые пленкой. Высохшее лицо окаменело в гримасе ужаса. На миг Персефоне стало жаль его, какой бы эта мысль ни казалась безумной.
Аид потянул за собой, и они, охваченные паникой, спотыкаясь, бросились к спасительной двери, но пространство будто увеличивалось с каждым их шагом. Полотна тумана впереди неумолимо сгущались, и тени перестали медлить. Теперь они с шумом проносились мимо, то задевая бегущих, то преграждая им дорогу, трогая одежду и пытаясь дотянуться гниющими пальцами до голов.
Перси отмахивалась от них, пряча лицо, а мыслями снова и снова возвращалась к воспоминаниям о соседском подростке, недавно утонувшем в море. Побережье погрузилось в траур на день, а после жизнь с нехитрыми радостями и печалями пошла своим чередом, как, в сущности, всегда. Нет, она надеялась, что коснувшийся ее мальчишка не был им, но что, если со смертью ничего не заканчивается, что, если там, на изнанке всего сущего, ты обречен остаться омерзительным чем-то, что, если…
Она пришла в себя, только осев на холодную мостовую и услышав, как дверь «Оракула» хлопнула за спинами. Свежий зимний воздух обжег щеки, и Персефона наконец смогла вздохнуть полной грудью, сразу же закашлявшись. Ее трясло. Болела рука: Аид так сильно стиснул ее, что пришлось самой разжать его пальцы.
– Что это было? – прошептала она. – Они все умерли?
Аид прочистил горло, запрокинул голову. В безоблачном небе висели диск луны и сотни звезд, бесконечно далеких, сквозь толщу времени и расстояния несущих свой свет.
– Думаю, мы видели Сайд, – пробормотал он. – Выходит, там все-таки можно побывать. Или, по крайней мере, посмотреть…
– Это не выдумка?
Он хмурился, очевидно, напряженно соображая.
– Был слух, что Дионис носился с этой идеей.
– Думаешь, это все его дурацкое вино…
– Гранатовое не-пойми-что, которое мы нашли у Двенадцати? Может быть. Скорее всего. – Он резко поднялся на ноги и протянул ладонь, помогая встать. – Что теперь будем делать?
– Не знаю, – сказала Персефона, но они оба понимали, что это ложь. Они просто постараются забыть это, выкинуть из головы, как страшный сон, и станут жить дальше. Они действительно смогли это сделать. До ночи, пока не умерла Семела. Саму ее смерть они восприняли до крайности спокойно – в отличие от подозрения, висевшего
У Перси был настороженный вид человека, который знал, что сказал слишком много. Ари понимала – лучше притвориться, что она не встревожена этим рассказом. «Веди себя естественно».
Вместо этого она продолжала неотрывно смотреть в большие карие глаза Персефоны. Молчание затянулось. Ари слышала шум ветра, шум моря, шум в ушах.
– Вы что, – осторожно произнесла она, следя за реакцией Персефоны, – подозревали друг друга в ее убийстве?
Собеседница пожала плечами.
Ни угрызений совести. Ни оправданий.
И Ари совершенно не понимала, как на это реагировать.
– Мы немного сомневались в том, что не свихнулись после того милого свидания в «Оракуле». В тот вечер случилось что-то важное. Когда страх смерти и ценность жизни притупляется… Я не говорю, что я изменилась. Просто будто обнаружила новую грань внутри себя. – Перси поежилась, плотнее натягивая свитер.
– Поэтому вы с Аидом разбежались? Он спросил, где ты была в ночь убийства Семелы? – «Вот черт». Ари тут же прикусила язык. Иногда она ненавидела свою прямолинейность.
Персефона поперхнулась:
– Мы не…
Холодало, они повернули обратно к особняку. Ари выжидающе приподняла бровь.
– Да, он подумал, что это могла быть я. – Глаза Персефоны сверкнули, она вздернула подбородок. – Разумеется, это не так. О чем я ему и сообщила.
– А когда ты подумала на него?
– Он посмеялся, и мы переспали. Еще вопросы будут?
– Понимаю, это выглядит как допрос, и мне неловко говорить это, но… Ты не думаешь, что вы и правда могли перепить? Это точно был Сайд?
– Ты видела чудищ из Тартара, и тебе сложно поверить в ходячих мертвецов? – Один – один, она неплохо осведомлена. Ари и сама не понимала, откуда взялся этот элемент соревнования, но диалог стал походить на пикировку, а она сюда пришла не за этим.
Что-то не давало ей покоя в этой истории. Вернее, кто-то.
Дионис.
Дионис, это воплощение живой, неукротимой энергии, искал место, из которого лезут живые покойники… Несостыковка.
– Зачем ему вообще понадобился Сайд? – размышляла она вслух. – Понятно, Семела умерла, и он захотел вернуть ее. Но зачем искал Сайд до этого? Почему он вообще начал этим заниматься?
Персефона поджала губы.
– Мне казалось, вы встречаетесь.
– Я его об этом не спрашивала, – огрызнулась Ари.
– Как и я. Я не смогла помочь найти рецепт, где не пришлось бы бросаться с лестницы, травиться или что-то в этом духе. Может, у него и получилось в итоге попасть на Сайд. Не уверена.
Ари казалось, что ее голова вот-вот взорвется от обрушившейся на нее информации. «Разве не этого ты хотела? – ехидно вопросил внутренний голос. – Разве не мечтала о запутанных загадках, о магии, о двери в другой мир, об обаятельном волшебном проводнике?»