Иллюзия реальности
Шрифт:
— Все было, дорогой Яфет. Путь познания тернист. Даже если взял правильный курс, все равно приходится залезать во все ямы и закутки, что встречаются по дороге.
— А некоторые ваши ученые в древности полагали, что человеческий мозг не генератор, а всего лишь приемник новых мыслей от некоего Единого Вселенского Информационного Поля. Более авторитетные, однако, говорили, что не надо погружаться в трясину неоднозначности и доказывать недоказуемое. Достаточно, мол, констатировать очевидное: то, что человеческий интеллект не относится к первичным функциям организма, —
Поскольку никакой реакции не последовало, Яфет продолжил:
— Еще говорили, что человек обладает творческим потенциалом, но очень плохо может управлять им. Попадались мне также заявления, что каждый человек изначально знает абсолютно все об окружающем мире — все, что есть, что было и что будет. Знает все законы и причуды природы. Надо только уметь считывать эту информацию у себя в голове. Так это или нет? Не видите ли вы здесь элемента мании величия?
— Ох, Яфка, не надо теребить былые раны, — сказал Алексей Сковородников. Сказал из-за инстинктивного желания «защитить» человечество: нарисованная Яфетом картина показалась ему неправдоподобной.
— А сейчас, я слышал, существует влиятельная общественная организация — так называемый Орден Третьей Силы, адепты которого утверждают, что обладают всей полнотой знаний об окружающем мире. Однако что-то не заметно, чтобы эта организация приобрела весомую научную роль.
— В области высокой философии сколько людей — столько и мнений, — спокойно произнес Ник Улин, — и доказать что-либо кому бы то ни было невозможно. А насчет мании величия — ну кому неохота чувствовать себя более важным, чем он есть? Надо прощать маленькие человеческие недостатки.
— Зачем? — ощетинился хола. — Чтобы потакать слабости? Мои рассуждения по этому поводу неопровержимы: кто-то направляет вас, людей, по жизни, как кукол-марионеток, нашептывая новые мысли. Отдельные особо чувствительные из вас это прекрасно понимают — не зря вы столько времени и сил тратите на обсуждение религиозных вопросов, постоянно ищете присутствие чьего-то чужого разума, вмешивающегося в ваши дела. Одно время взахлеб говорили о неопознанных летающих объектах, о палеоконтактах с многочисленными пришельцами, и так далее. Так что ты, Лешик, чем теснее наладишь связь с этим «кто-то», тем большей разумностью будешь обладать.
— Да-да, — лукаво сказал Алексей Сковородников, вспоминая свои чувства после воскрешения, — надо только хорошую антенну воткнуть куда следует.
Ник Улин пристально посмотрел на холу, но промолчал, не желая спорить. После непродолжительного молчания спросил:
— Значит, тебе нужен спарринг-партнер?
— Желательно.
— Чем тебе не подходят космодесантники? — спросил Алексей Сковородников. — Они по определению должны быть крепкими ребятами.
— А, — пренебрежительно махнул рукой хола, — слабаки они все.
— Сейчас иные критерии отбора в космодесант, — отозвался Ник Улин на недоуменный
— Я и говорю: слабаки, — гордо повел плечами Яфет.
— Да на тебя хорошего ведьменюку мало…
— Любого медведя я мгновенно завалю, как дохлого барана!
— Должен быть один интересный тебе тренажер, — сказал Ник Улин. — Обычно он не пользуется спросом, и потому его могли припрятать куда-нибудь подальше. Называется он то ли «уравнивающий», то ли «справедливый». Представляет из себя пару костюмов с жестким каркасом. Специальные устройства выравнивают боевые показатели партнеров с тем, чтобы схватка была между совершенно равными по силам и скорости реакции соперниками.
— О! Это мне может подойти. Готов биться с кем угодно с любым гандикапом.
— Не уверен. Тебе может действовать на нервы то, что все движения у тебя будут получаться медленнее, чем обычно. Неприятно также чувство, что много сил тратится на противодействие надетым доспехам.
— Ничего, как-нибудь переживу.
— Ах, да, — вспомнил Алексей Сковородников. — Я сегодня утром получил извещение, что наш начальник устраивает званый обед. Приглашен старший помощник капитана. Что это такое — званый обед, и как проходят такие мероприятия?
— Давненько не бывал я на званых обедах, — протянул Ник Улин, отодвигая от себя пустую тарелку.
— Я волнуюсь, — сказал Сковородников.
— Не надо волноваться — сейчас я все расскажу, — уверенно сказал Яфет, подыгрывая Сковородникову. — Званых обедов я переобедал целую кучу и еще маленькую тележку. Первым делом надо позаботиться о наряде: вы должны одеться так, чтобы бояться любой соринки, которая теоретически могла бы попасть на вас. А также чтобы испытывать огромные неудобства, какую бы позу вы ни приняли за столом. В информационном приложении к приглашению, кстати, приведены образцы такой одежды.
— Не нравится мне это дело, — отозвался Сковородников.
— Нравится — не нравится — кого это интересует? Если мы непосредственно подчинены ремитскому герцогу, нам придется вести интенсивную светскую жизнь. Думаете, ему очень хочется мучиться несколько часов за столом? Как бы еще бал не пришлось ему организовывать, да на целую ночь. Вот тогда-то мы и попляшем!
— Надо будет — и споем, и спляшем, — заверил Сковородников. Затем добавил любимое прежде выражение, всплывшее в памяти только сейчас: — А кому сейчас легко?
Яфет воспрял и зашевелил губами, беззвучно повторяя очередной сковородниковский словесный шедевр, чтобы лучше запомнить.
— Ну, до светских балов вряд ли дело дойдет, — сказал Ник Улин.
— Будем надеяться.
— Должен предупредить, что за званым обедом большое значение придается способу потребления еды, — сказал Яфет. — Так что подучите требования этикета. Не мешало бы и потренироваться немного, как правильно держать вилку и нож, как накладывать себе на тарелку пищу. Заодно — вспомните правила ведения светской беседы. Это очень важно.