Иллюзия реальности
Шрифт:
Алексей Сковородников готов был поклясться, что ни в былой жизни, ни ныне он не сталкивался с таким словосочетанием — магнитная монополь. Давным-давно, в школе он, как и большинство его друзей-сверстников, по основным предметам стойко перебивался между тройкой и четверкой. Однако в последнее время он, чтобы не выглядеть в глазах Ника Улина полным профаном, стал усиленно читать рекомендованные ему учебные материалы по естественнонаучным дисциплинам. Слова Яфета задели его.
— Ну и как ты решил задачку о массе Вселенной?
— Проще простого, Лешик. Надо лишь воспользоваться условием, что ни одно материальное тело не
Голова в самом деле стала работать лучше, чем в детстве и юности, констатировал Алексей Сковородников, мысленно повторяя предложенное Яфетом решение. В молодости он не способен был на такие подвиги. К тому ж нашелся вопрос с закавыкой:
— Слушай, Яфка. У тебя получается, что со временем масса Вселенной растет прямо пропорционально времени ее существования. Как же так? Откуда берется вещество?
Яфет застыл с открытым ртом. После тяжких раздумий ответил:
— А кто ж ее знает! Это же грубая оценка. Я проверял — ответ правильный. Гляди, снова щуп высунули. Будут прожигать плазмой.
Они вернулись в свои фантомы, висевшие над головой Ника Улина.
— Поверхность словно предназначена для прожигания, — пробормотал квартарец. — Но прочность как стала, так и осталась фантастической.
— И все же я не понимаю, — сказал Алексей Сковородников, обращаясь к Яфету, — по твоему выходит, что и масса Вселенной постоянно растет, и размеры увеличиваются со скоростью света. А ежели это так, то и при любой другой гравитационной энергии связи ни одна частичка обычным способом не может вылететь за пределы… Не понимаю…
Хола перевел сковородниковский вопрос на Ника Улина, вкратце рассказав предысторию. Логические нестыковки, уловленные Алексеем, беспокоили и его.
— Подобных цепочек рассуждений в науке полно, — рассеянно прокомментировал Ник Улин. — Некорректное решение некорректно поставленных задач. Как говорил Илвин Ли, это высшая ступень научного анализа, иногда называемая логикой парадоксов. Из этой же области утверждение о том, что ценность и важность любой новой теории прямо пропорциональны количеству порождаемых ею вопросов, не имеющих однозначного ответа. Представьте себе такую картинку: познавая природу, с каждой новой открытой закономерностью мы словно поднимаемся на один шажочек вверх на гору, с которой открывается лучший вид. Пока еще поднимаемся… а вот когда начнем опускаться в долину, что тогда? И начнем ли когда опускаться… Все, начали прожиг.
Из сопла хищно выросло жало факела раскаленной до миллионов градусов плазмы и коснулось матово черной поверхности «ядра». Легко двинулось на пять, десять… двадцать сантиметров… И остановилось, внезапно обессилев. Истечение плазмы прекратилось. Сбоку высунулись штанги анализаторов, коснулись поверхности «ядра» и застыли, недоумевая.
— Вот это да! — воскликнул Яфет. — Никогда не думал, что могут быть материалы с такой огромной теплопроводностью.
— Новая метаморфоза. Квантит опять резко изменил свои свойства. Сейчас тепло, что мы подводим к поверхности, практически мгновенно растекается
Словно ожидая слов Ника Улина, шахта вновь окуталась облаком гелия, охлаждаясь. Ученая общественность экспедиции открыла новые дебаты в поисках выхода из создавшегося тупика. Надо же: преодолеть невообразимо огромное расстояние и споткнуться о пятиметровую преграду! Положение экспедиции было столь унизительным, что раздались даже предложения взломать оболочку «ядра» гипергравитационным взрывом. Горячие головы немного охладили расчеты, показавшие, что в таком случае мало что сохранится внутри «ядра». Да и весь Шар, вероятно, распадется.
С учетом последних данных анализаторов построили новые математические модели, показавшие, что квантит поддастся лазерному излучению.
Смена рабочей головки и аккумулирование энергии заняло несколько часов. «Проникатель» включил лазер, когда по внутрикорабельному времени было за полночь. Прожиг длился всего несколько секунд, за которые квантитная оболочка из темно матовой превратилась в зеркальную, полностью отражающую бьющий в нее поток лучистой энергии.
Лазер также оказался бессильным.
На «Элеоноре» воцарилась растерянность. Никто не мог предложить плана дальнейших действий. Отправили к Шару лабораторный модуль для исследований квантита на месте с пятью астронавтами на борту. А пока, до получения новых данных, решили поставить громкую точку в неудачной эпопее проникания внутрь «ядра» — прострелить оболочку пенетратором, разогнанным до высокой скорости с помощью электромагнитного ускорителя.
— Возможно, снаряд и успеет преодолеть эти жалкие метры оболочки, пока квантит в очередной раз не изменит свои свойства, — сказал Ник Улин тоном, будто бы заранее оправдывающим будущую неудачу. — Никогда нельзя терять надежды. Вдруг нас ждет неожиданный успех? На всякий случай я бы подстраховался, объявил бы чрезвычайное состояние: после пробития изменится топология квантитной сферы — могут возникнуть эффекты, предсказать которые невозможно.
«Проникатель» максимально удлинил свои ножки-штанги и опустил в шахту направляющую шину. Температура окружающей среды была низкой, и получение огромного тока для разгона снаряда не вызывало технических трудностей — в обмотке использовали сверхпроводящие материалы. Требовалось лишь накопить достаточную энергию.
После нескольких часов зарядки мощных конденсаторов прозвучал сигнал готовности к выстрелу. Весь состав экспедиции прильнул к экранам. В звенящей тишине черной змеей прошелестел по всем, наверное, отсекам «Элеоноры» шепот Ника Улина:
— Я бы вернул лаборантов на корабль. Мало ли что может случиться при прорыве оболочки…
И словно в ответ прозвучал выстрел. Алексей Сковородников заметил лишь мгновенную тень, ударившую в одну из штанг-ножек «Проникателя» и почти переломившую ее.
— Рикошет! — вскричал Яфет. — Отскочив, снаряд задел опору. Но вроде бы не перерубил ее. Повезло.
— Как посмотреть, — пробурчал Ник Улин. — Главная-то задача — прорвать квантитную оболочку — не выполнена. Ну, да ладно, за сутки-двое, пока будем решать, что делать дальше, опора успеет восстановиться. Что ж, перерыв.