Иллюзия
Шрифт:
– Откуда едете?
– Из Москвы. – Забаровский, как всегда, отдувался за себя и того парня.
– А чо друг без постели?
Ведущий рассказал об инциденте.
– А-а, понятно. Даже миллионер у них не выиграет. У меня так коллега попал. На двести штук. Месячная зарплата! Съездил в столицу за покупками… Они ж не на свои играют, сволочи, а ваши по кругу передают.
– Как так?
– Один подсевала отвлекает, а крупье незаметно передает подставному через другого «болельщика». Деньги со стола убирали?
Руслан взглянул на приятеля, тот кивнул.
– Много шушеры сейчас развелось. Кидалы, наперсточники… –
В двенадцать по Москве, в два по Перми зеленая змейка поезда притерлась к перрону.
– Ну, здравствуй, Пермь! – Глеб оглядывал серое здание вокзала.
Брянцев встретила женщина сорока трех лет, с видом форменной старушки. Худая, морщинистая, болезная. Тонкое лицо, темные волосы с рыжиной, тусклые глаза – одолевал порок сердца.
– Сыночка, наконец-то! – Родительница раскрыла объятья. Мокрые глаза озарились радостью.
Забаровский приобнял мать, выдержал паузу для проформы, отстранил.
– Давай без телячьих нежностей.
Несмотря на усталость, сын настоял на первоочередном посещении вуза. Трамвай от вокзала дополз почти до косогора ступеней серого прямоугольника Пермского технического университета. В сопровождении родственников по коридорам сновали абитуриенты, пересуды сливались в пчелиное жужжание, сквозняки раскрытых окон проветривали деревянную сырость.
Объявление на стенде указало на второй этаж. В фойе актового зала стояли столики с названием кафедр, сидели приемные комиссии. Ребята сбросили багаж у таблички «Авиадвигатели». Плотный мужчина в очках и голубой рубашке с гривой черных волос внимательно изучил аттестаты, передал лысоватому соседу с острым лицом в джинсовой рубахе с коротким рукавом. Аттестат Руслана вызвал легкий энтузиазм.
– К нам из Брянска давно никто не приезжал. – Лысоватый улыбчиво изучал ребят. В серых глазах читался тонкий интеллект, диссонирующий с молодежным прикидом. Круглое лицо подвижно ерзало на длинной шее. – Позвольте представиться – Валерий Георгиевич Навардаускас, завкафедрой «Авиадвигателей», начальник отдела перспективных разработок «Пермских моторов», профессор, доктор наук. Каким ветром?
– Слышали про вашу кафедру. – Забаровский расцвел. – Специально к вам.
– А не лучше было бы поступить в МАИ? Москва намного ближе к Брянску.
Такой поворот слегка озадачил любителя авиации, он наивно полагал – будущая альма матер примет с распростертыми объятиями, как родная мать.
– Говорят, у вас лучшая кафедра в мире! Пусть дальше от родины, зато ближе… – Руслан широко улыбался, размахивая руками, подбирая слова: – К небу!
– О небе нам всем придется забыть и, похоже, надолго. Сейчас идет наземная техника. Работаем на «Газпром», от него хоть есть заказы. Мы с удовольствием примем ваши документы, но подумайте… Может, лучше пойти на горно-нефтяной? Авиацию почти развалили, страна еще долго будет жить за счет нефти и газа. Нужны специалисты в этих областях.
Навардаускас с хитрым прищуром рассматривал Забаровского. Тот решил – испытывает, хотя откровение от Валерия кольнуло больно. В юношеский мозг закрались сомнения.
– Нет, –
– Дай Бог, если наберем две полноценные группы. Сейчас все хотят быть юристами и экономистами, инженерами – почти никто. Если сильно не провалитесь, поступите.
Они сбегали в студенческую поликлинику, прошли медкомиссию, сдали документы. На руки получили квиток с расписанием экзаменов и справку для общежития. На автовокзале мать накупила беляшей, газировки.
– Приедем домой, наедитесь вдоволь, – ворковала она.
Два часа до Нытвы ребята размышляли о правильности выбора, изредка проваливаясь в дрему.
Районный центр встретил чистеньким вокзалом в тени тополей. Поход домой вел в гору по набережной живописного пруда, мимо магазинчиков, мэрии, к новой пятиэтажке.
– Военные построили, нам выделили квартиру от комбината, – объяснила родительница.
Опрятный подъезд, второй этаж, металлическая дверь. Прихожая, хоть парад проводи. Ремонт от застройщика: светло-коричневый линолеум, розовенькие обои. По прямой – обклеенные двери ванной и туалета. Сразу направо – квадратный зал, далее – кухня. Налево – спальня.
Парни помылись с дороги, сели за кухонный стол. Хозяйка тщательно подготовилась: оливье, селедка под шубой, запеченная курочка. Голодные путешественники набили животы до расстегивания ремней, отказались от сна, прошли к телевизору. Флоковый диван прогнулся под сытыми телами. Японская видеодвойка отлично держала картинку, на тумбочной полке лежали боевики с Чак Норрисом и Арнольдом, комедии с Чеви Чейзом. На подоконнике стояла дятьковская ваза со свежими хризантемами.
Мама села в кресло рядом с диваном, открыто любовалась сыном. Забаровский ждал футбол. Одна восьмая финала, Бразилия – США.
– Забыл тебе сказать… – Руслан полуобернулся к приятелю. – Из-за того автогола в матче с американцами убили Андреса Эскобара.
Малышев исказился от ужаса.
– Вот так вот… – вздохнул товарищ. – Сейчас бразильцы накажут, как наших.
– Ты что-то ждал от нашей сборной?
– После того письма, с отказом играть за сборную? Ничего не ждал. Олимпийская молодежь, блин! Надежда страны. Помнишь, как мы сбежали с уроков на финал Сеула? Юра Савичев, растерянный Таффарелл, парашют за шиворот. Как мы радовались, как плакал Теле Сантана, э-эх… А сейчас? Не хотим играть – денег мало платят, Бышовца им подавай. Позор! Разве за деньги играют в сборной? А Садырин – отличный тренер, и без того седой. Интересно, насколько лет они ему жизнь укоротили? Вообще, так обидно… Мы выиграли первый чемпионат Европы, трижды вице-чемпионы, бронза чемпионата мира шестьдесят шестого. А что выиграли всегдашние фавориты – Англия, Испания?.. Домашние чемпионаты мира и Европы, и тоже, как мы, сто лет назад.
– Я бы всех разогнал.
Забаровский отшатнулся, будто от пыхнувшего пламени.
– Ты молчишь, молчишь, потом как выдашь… Хоть стой, хоть падай. Но если честно, я бы тоже. Зря Садырин их обратно взял. А Колосков опять скажет – у нас других нет, любите этих. Вон, Бесчастных – забивной парень, глаза горят, рвется в бой, а сидит в запасе. Лучше молодежь выставить, пусть еще малоумеющую, но хотящую, чем умеющих, но не хотящих. Да что там говорить! Посмотрим лучше на Ромарио и Бебето, которых обыграли шесть лет назад в финале Олимпиады.