Илья Ильф, Евгений Петров. Книга 2
Шрифт:
— Как не имеет? А лес! Прочтите еще раз. Тут же ясно сказано: ходит зайчик по лесу. Не по какой-нибудь там ниве или лужку, а именно по лесу. А вы говорите — не имеет общего.
— Это, конечно, верно. Про лес тут говорится. А вот о сохранности леса ничего не выявлено…
— Вчитайтесь, милый. Ведь по лесу не козел какой-нибудь гуляет вонючий, а зайчик. Понимаете? Зайчик-вредитель.
— Ну разве что вредитель… А вот тут непонятно, почему зайчик идет к полюсу.
— Очень просто. Зайчик испортил лес, а потом
— Ну, разве что тундру. Вы оставьте рукопись… Что? Аванс? Это можно. Для такого отчаянного любителя лесов, как вы, с нашим удовольствием.
В журнале «Красный любитель Севера» стихи были приняты моментально. Хвалили так убежденно, что даже поэту стало совестно. Просили приносить побольше про север. Дали аванс.
В «Вестнике южной оконечности Северного полюса», солидном географическом еженедельнике, «Зайчик» произвел такое потрясающее впечатление, что престарелый редактор впал в обморочное состояние, а придя в себя, сказал поэту:
— Благодарю вас от имени всех честных любителей полюса.
Дали большой аванс.
Незначительная заминка произошла лишь в редакции бюллетеня «Успейте застраховаться». Однако моментально выяснилось, что машинистка ошибочно вместо «полис» написала «полюс» и поэт, провожаемый сотрудниками редакции, сел в автомобиль и уехал домой.
Поэт заслужил свой отдых.
— Ах, дети, дети! — сказал поэт, наполняя бокал шампанским. — Пью за ваше здоровье, дети! Живите, дети! А с вами, бог даст, не пропаду и я…
Юморист Физикевич
Исповедь редактора
Я знал его еще тогда, когда он добывал хлеб прямым и честным путем — стихами.
В те времена он был милым, застенчивым юношей. Принося в редакцию стихи, он мялся и лепетал что-то насчет метафор. Тогда он сознавал свою вину перед человечеством и старался загладить ее хорошим поведением. Каюсь. Я первый толкнул его на трудный, тернистый путь, который…
— Послушайте, — сказал я ему тогда, — неужели вам не надоели стихи?
Он оглянулся. В редакционной комнате, кроме нас, не было никого.
— Надоели, — прошептал он.
— Вот видите. Зачем же вы их пишете?
— А что же мне писать?
«Да ничего, черт возьми, не писать!» — хотел воскликнуть я, но, посмотрев на большие красные уши поэта, осекся.
— Пишите, знаете ли… гм… это самое. Понимаете?.. Веселое. Выдумывайте каламбуры… этакие… гж… словообразования…
— Словообразования? — оживился он. — Так, так… Понял я вас… А-а-а… скажите, за эти самые словообразования платят?
— Разумеется. Если хорошие. Словообразования.
Глаза поэта загорелись хищным блеском. Он вскочил со стула и, пробежавшись по комнате, выпалил:
— Среднее словообразование или высшее? Я скоро словообразуюсь и, если ты, словообразина,
— Талант! Положительно талант! — сказал я, слегка опешив от неожиданного перехода «на ты».
С поэтом делалось что-то странное. Он носился по комнате, переворачивая мебель и дергая руками, как веревочный паяц.
— Вот. Слушай, — сказал он наконец.
Совет редактора — заданье. Добьюсь победного венца. Я здесь словообразованье Сказал для словообразца.Бейте меня! Я дал ему по рублю за строчку. Получая деньги, он вяло сказал:
— За ажурную строчку гони деньги на бочку.
Когда он ушел, я тяжело задумался.
Он начинал мне тихо надоедать. Отношения наши постепенно стали приобретать температуру Северного полюса.
— Дай р-р-й гав, гав, гаванс! — сказал он устало.
Я развел руками.
— Денег нет.
— Р-редактор! Не ври, д'актор! А то ты принесешь мне вред, актор!
— Вы состоите поэтом?
— Поэтом.
— Поэтому я не дам вам денег, — сострил я, на всякий случай отодвигая подальше тяжелое пресс-папье.
— Остришь? Остри.
Он махнул рукой и без всякого воодушевления добавил:
— Остридцать рублей гони.
— Что нового? — осторожно спросил я. — Пишете?
— Пишу. Пью коньяк пиШустова. Написал про Пуанкаре. Хочешь? Вот.
Собрав войска свои в каре И прицепивши танк к штиблету, Кричит бандит Пуанкаре: Карету мне, пуанкарету!— Нравится?
— Гм… Не актуально.
— Значит, дело табактуально. Так… Понял я вас. Может, хочешь про Ллойд-Джорджа? Например, — целлуллойдджоржик … Или про Чемберленские прииски, то бишь происки… Или…
— Я спешу на заседание.
— Заселибердание …
— Вы мне надоели!
— Канадаели, в Канаде ели, надоелименты платить. Плати елименты, редактор!
— Пустите меня, ч-черт, я позову милицию.
— Ваше милицо мне знаркомо …
— Вон!!! — гаркнул я.
Он захохотал.
— Телевон, ха-ха-ха, пиксавон, ха-ха, Джойсвон, Хикс, хи-хикс, хи-хи-хи-хикс, хигрек, хизет, хиклозет … хо-хо-хо…