Илья Ильф, Евгений Петров. Книга 2
Шрифт:
Друзья-шоферы из публики (громко кричат). «Куда, куда вы удалились…»!
Клава закрывает лицо руками.
Оркестранты встают и смотрят на сцену.
Тараканов удовлетворенно покручивает усики.
Василий Фомич. Занавес!
Из-за кулис выбегает разъяренный Онегин с дуэльными пистолетами в руках и стреляет в Ленского. Из дула пистолета вырывается сноп пламени. Говорков поднимается наконец со своего обрубка, сослепу, шатаясь, бредет по сцене и опрокидывает
Наконец дают занавес, но правая его половина заедает. Задвигается только левая. Видно, как по сцене в страшной панике бегают люди.
Говорков входит в свою уборную и срывает с себя костюм Ленского. Швыряет цилиндр в графин с водой. Графин опрокидывается. Льется вода.
В комнату вбегает Клава.
Клава. Петенька…
Говорков (злобно смотрит на нее). Убирайтесь! Все убирайтесь! Понятно?
Клава резко поворачивается и выбегает.
Уборная наполняется народом. Здесь шоферы — друзья Говоркова, участники спектакля, оркестранты. Все что-то кричат и размахивают руками. Последним входит Василий Фомич. Наступает тишина.
Василий Фомич (кротко). Что вы наделали?
Говорков (орет). Ну, чего? Не нужна мне ваша жалость. Понятно? (Рыдающим голосом.) Убирайтесь! Все убирайтесь!
Часть пятая
ДРУЗЬЯ
На следующее утро в комнате Говоркова.
Говорков сидит на неубранной постели, полуодетый, запустив пальцы в растрепанные волосы. Поза его выражает отчаяние. На столе, рядом с кроватью, пепельница, заваленная окурками. Рядом с ней — парик Ленского.
У окна Люся собирает книги, чтобы идти в школу. Мать сидит за столом и вытирает полотенцем стаканы.
Люся. Скорей одевайся, а то опоздаешь.
Говорков молчит.
Мать. Иди, иди, Люсенька. Петя сегодня в вечерней смене. Верно, Петенька?
Говорков молчит.
Люся уходит.
Мать. Хоть бы чаю выпил.
Говорков молчит.
Мать. Я творог сегодня купила. Хочешь? С сахаром.
Говорков молчит.
Мать. Может, за папиросами сбегать?
Говорков молчит.
По лестнице дома, где живет Говорков, робко и неуверенно поднимается Клава. Останавливается у двери, тянется к звонку, потом отдергивает руку, прислушивается, снова хочет позвонить и опять не решается. Начинает медленно спускаться с лестницы. У выхода на улицу она сталкивается с Василием Фомичом. Он уступает ей дорогу.
Снова комната Говоркова. Он сидит в прежней позе.
Стук в дверь. Мать открывает, и в комнату входит Василий Фомич. Он спокоен и деловит.
Говорков сидит в прежней позе, не поднимая головы.
Василий Фомич (матери). Ночь, конечно, не спал? Услышав голос Василия Фомича,
Мать. Ну вот ни капельки не спал.
Василий Фомич. Отлично. Так и должно быть. Плакал?
Мать. Нет. Плакать не плакал.
Василий Фомич. Вот это хуже. Наверно, всю ночь курил?
Мать. Курил, одну за другой курил.
Василий Фомич. Все как по нотам. Когда я в первый раз провалился в Харькове, я выкурил за ночь сто пятьдесят папирос. (Искоса поглядывает на Говоркова.) Форточку надо открыть. А курить — совсем бросить.
Говорков. Простите меня, Василий Фомич. Я был дурак. Я сам не знал, что делаю.
Василий Фомич. Правильно, юноша, правильно. И я тоже не знал, что делал, когда провалился в Казани. [Обнимает Говоркова)
Мать на цыпочках уходит из комнаты.
Василий Фомич (ласково похлопывая Говоркова по спине). Итак, юноша, к пяти часам утра вы решили, что жизнь кончена? Правда? Было такое?
Говорков. Было.
Василий Фомич. А потом вы стали думать, что так все было хорошо раньше: вы ездили в такси, пели песни, знакомые вас похваливали, девушки вас любили… И вдруг появился этот старый дурак Василий Фомич и все испортил. Пообещал с три короба — славу, успех, победу… И обманул вас. Думали так?
Говорков (со вздохом). Думал.
Василий Фомич. Значит, споткнулся — и среду вдребезги?
Говорков. Так ведь трудно мне.
Василий Фомич. Вот, вот, это самое. Трудно. А вы думали, что стать артистом — легко? Собинов проваливался, Баттистини проваливался. Василий Македонский проваливался четыре раза. Один Говорков не хочет проваливаться. Понимаете, не хочет. Знайте, юноша, что провал — это не самое трудное. То, что сейчас вам предстоит, гораздо труднее. Будут горести, будут жертвы, обиды. И будет очень много тяжелой работы. Послушайте, что я вам скажу. (Усаживает его на кровать и сам садится с ним рядом.)
По лестнице поднимается группа людей. Среди них приятели Говоркова — шоферы, нервный Онегин, краснощекая юная Ларина, скрипач из оркестра.
Первый шофер. Вы подождите, ребята, неудобно всем сразу лезть. Человек в таком состоянии…
В комнате Говоркова.
Говорков. Вы говорите — учиться. А на какие деньги? А работать кто будет? У меня семья на руках.
Василий Фомич. Да, об этом я не подумал.
Стук в дверь. Входит первый шофер. Он смущен и от смущения развязен.