Именем королевы
Шрифт:
Это была Ирландия – отданная на заклание красавица, к счастью не осознающая своей трагической обреченности.
Услышав шаги, он обернулся. В зал вошли Яго и Донал Ог.
– Есть новости? – спросил кузен.
– Нет.
Айдан подошел к столу и налил каждому верескового пива в бокал.
– Если О'Махони не вернется засветло, придется послать кого-нибудь вслед за ним.
– А где наша гостья? – спросил Яго. – Ей не стало лучше?
– Она вышла прогуляться в поля. – Айдан почесал переносицу. – Если бы я мог
– Неужели не можешь? – обронил Донал Ог.
– И да и нет. – Айдан подвинул в их сторону письмо, которое при расставании вручила ему графиня. – Смотрите. Знаки на оборотной стороне броши Пиппы написаны по-русски. Графиня отыскала переводчика, чтобы прочесть текст: «Кровь, клятва и честь». – Он вздрогнул, вспомнив рассказ Пиппы об умирающей цыганке.
– Чей-то девиз. – Донал Ог тряхнул головой.
– Это семейный девиз царского дома Романовых. Но они тесно связаны с семьей, которая нам хорошо известна. – Он отпил глоток пива. – Семейством де Лэйси.
Яго и Донал Ог переглянулись.
– Ричард де Лэйси? Айдан опустил бокал.
– Он может оказаться ее братом.
– Дьявол, – прошептал Яго.
Донал Or слегка присвистнул.
Айдан многое узнал из письма графини. Много лет тому назад Оливер де Лэйси заболел чумой. В доме семьи де Лэйси сомневались, выживет ли он. Его жена, опасаясь за жизнь единственной дочери, отправила маленькую девочку в московское царство на попечение бабушки.
– Судно утонуло, – поведал Айдан слушателям.
– Ты считаешь, что девочка выжила, – понял Донал Ог.
– И ее звали Пиппа, – добавил Яго.
Айдан почувствовал, что его начинают душить слезы.
– Филиппа, – выдавил он. – Пропавшую девочку звали Филиппа.
Яго поднял голову:
– Значит, Пиппа. Так должно быть.
– Представить только. – Донал Ог выпил оставшееся пиво одним глотком. – Оборванка оказалась благородных кровей. Ты ей еще не сказал?
– Нет.
Айдан встал и прошел в конец зала.
– И вам не следует.
– Но это же ее семья. Ее мечта. Вообще-то это бессердечно – утаить такое. Она не заслужила от тебя такой жестокости.
– Тогда считай меня жестоким, – отрезал он. – Я ничего ей не скажу, пока не буду уверен полностью.
– Все совпадает, – заметил Яго.
– Она даже похожа на Ричарда… Золотые волосы, лучезарная улыбка, никакого благоговения ни перед кем…
– Но вы этого не замечали, пока я не рассказал вам обо всем, что мне удалось узнать, – подчеркнул Айдан. – Я не хочу травмировать девушку. Сами знаете, сколь спесивы эти англичане, да еще из знати. Да, больше двадцати лет назад семья де Лэйси пережила утрату. Ну а если они не захотят бередить свои раны? Если не захотят поверить, что их дочь жила как обычная уличная актриса, да еще и воровка? Донал Ог согласно кивнул.
– Вдруг они объявят ее самозванкой, которая украла брошь?
– Или, –
Айдан переводил взгляд с одного на другого.
– Теперь поняли, почему я сомневаюсь?
Яго подошел к окну и сел у амбразуры. Слабые солнечные лучи заиграли на его лице.
– И на какого черта нам сдалась эта собачья жизнь?
– Есть другие предложения? – усмехнулся Донал Ог.
Яго уперся руками в каменную кладку.
– Клянусь Небом! Есть.
Донал Ог прижал руку к груди, изображая, как бьется его сердце.
– Острова под ясным синим небом на западе Карибского моря. Где солнце светит целыми днями, где пища падает под ноги с деревьев, где вода настолько теплая, что можно купаться голым.
– И все это правда, страшный ирландский великан. Конечно, я признаю, что там есть некоторые проблемы..
– Рабство, болезни, инквизиция…
– Но там человек может стать свободным, если он достаточно смышлен. Там тысячи неосвоенных островов. Каждый сам строит свою судьбу. И с кем хочет строит.
– О, Серафина! – Донал Ог изобразил страдание в голосе.
– Неудивительно, что у тебя нет женщины. – Яго скривился в усмешке. – У тебя ослиный ум. Нет, это оскорбление для осла. Ум торфяного брикета.
– Торфяной брикет не имеет разума, – прорычал Донал Ог.
– Точно, – согласился Яго.
Их болтовня медленно перерастала в ссору, но Айдан отвлекся, глядя на склон, ведущий к морю.
И вдруг на овечьей тропе, ведущей на вершину утеса, он увидел развевающуюся коричневую юбку Пиппы.
На мгновение он потерял ощущение реальности. Холмы и море были столь величественны, что Пиппа казалась беззащитнее осеннего листа на ветру.
И в одно мгновение он вспомнил строчки из письма графини, посвященные Оливеру де Лэйси.
В юности лорд Вимберлийский имел репутацию безрассудного человека. Перепады его настроения случались очень часто. Кое-кто, даже его единородные братья и сестры, готовы были поклясться, что он вынашивал мысли о самоубийстве.
Яго и Донал Ог были слишком заняты своим спором и не обратили внимания на то, как Айдан стремительно покинул зал.
Мрачное обаяние океана овладело Пиппой. Теперь она чувствовала себя окрепшей, и ей хотелось лучше разглядеть бушующие внизу волны.
Она подошла к краю тропинки, ведущей на вершину утеса. Скат был усыпан огромными серыми валунами, вокруг которых пробивались трава и дикие цветы. Ирландия действительно оказалась намного красивее всего, что ей доводилось видеть. Она поражала дикой красотой и суровым нравом, не ведающим компромиссов, прямо как Айдан О'Донахью.