Иметь и не потерять
Шрифт:
– Да нет, только ты знаешь, что шеф… – Фолин сделал многозначительную паузу. – Не обиделся бы. Все же она его личная секретарша.
– А чего обижаться? Дело добровольное. «Вот откуда ветер подул, – догадался Володька. – Не зря, выходит, Бурукин его в машину посадил – деликатный разговор вести. Ну-ну, старайся. Авось и зачтется в будущем…»
– Я кое-что в таких случаях понимаю, – продолжал Фолин. – Гаврила мужик видный, с положением, опытный в сердечных делах, а тут ты.
Володька усмехнулся.
– Выходит,
Фолин пожал плечами.
– Я просто высказал свои предположения, а ты поступай как знаешь.
– Да нет, Сергей Иванович, никаких выкрутасов я делать не буду – пусть все будет так, как есть.
– Молодому, да ладному можно найти кого-нибудь и повиднее нашей секретарши, – вяловато отозвался Фолин, поняв бесполезность своего разговора. – Да и с претензиями она. С твоей зарплатой не поднять ее запросов.
– Здесь куда? – подкатывая к железнодорожному вокзалу, отсек Володька неприятный для него разговор.
– Под арку и влево, – показал рукой Фолин и замолчал.
В общей комнате было накурено. Сосед по общежитию Виталька Розов сидел за столом с молоденькой девушкой и цедил из тонкого стакана красное вино. На тумбочке во всю мощь играл магнитофон.
– Ходи к нам, – пригласил Розов Володьку.
– Спасибо, я за день накрутился, отдыхать буду. – Он прошел в свою комнату, окинул взглядом привычную обстановку и стал раздеваться. «Как не надоест? – раздраженно подумал он про Розова. – Чуть ли не каждый день водит. Приглашал бы уж, как говорится, опытных потаскух, а то какую-то школьницу привел. Ей, пожалуй, еще и восемнадцати нет…»
Через стенку от Володькиной комнаты жили двое: этот Розов, инженер-электрик, и Сурков, экономист. Сурков нашел себе зазнобу с квартирой и неделями пропадал у нее, а Розов, пользуясь удобным моментом, водил к себе девиц. Володька в первые же дни после заселения поскандалил с ним.
Розов устраивал пирушки в большой, общей, комнате и канителился там до глубокой ночи, а Володьке надо было вставать в пять утра, чтобы успеть и перекусить, и добраться до работы, и осмотреть машину, и привезти Бурукина к половине девятого на фабрику.
После того скандала Розов стал запираться с гостями в своей комнате, но все равно мешал спать.
Приняв душ, Володька с удовольствием нырнул в прохладную постель и уснул, как убитый…
Ему снился приятный сон. Он сидит в затемненной комнате на мягком диване. Рядом с ним – Лена в ярком цветастом платье. Когда он пытается приблизиться к ней, Лена слабо сопротивляется, шепчет: «Не надо, не надо…» От этого шепота Володька и проснулся. Открыв глаза, он не сразу сообразил, в чем дело. Громкий разговор насторожил его, и он окончательно пришел в себя.
– Не надо, не надо, пусти! – послышался девичий голос, и чьим-то мягкие руки тормошили
Второй голос, злой, какой-то шипящий, принадлежал Розову:
– Молчи! Расквасилась!..
Володьку не раз будили Розовские гости: по пьяне, из любопытства, разговорами, песнями, и он не придал особого значения происходящему.
В том, что происходит, мешала разобраться темнота. Единственное окно, выходящее во двор, было зашторено, да и на улице уже стояла плотная ночь.
– Пустите меня, пустите! – И опять чьи-то руки потянули Володьку.
Он повернулся, глаза его привыкли к мраку, и Володька увидел девушку, а за ней Розова.
– Чего вы? – пробурчал он недовольно и сел на кровати.
– Да вот напилась и ломается.
– Он меня домой не пускает, – с дрожью в голосе произнесла девушка.
– Ты в своем уме? – Володька поднялся и встал между ними.
– А ты не лезь в чужие дела! – повысил голос Розов. – Ты кто такой?
Девчонка, воспользовавшись моментом, выскользнула из комнаты.
– Думаешь, что Бурукина возишь, так тебе все дозволено?
– Тебе же лучше будет, Розов.
– А ты обо мне не хлопочи!
Володька отстранил Розова и вышел в прихожую.
– Откройте мне, – попросила девушка, торкаясь в наружную дверь.
Володька знал хитрость замка и быстро справился с ним, выпустив девушку.
– … Чистоплюй нашелся! – орал Розов. – Ходишь петухом возле Ленки, а Бурукин ее давно топчет.
Володька повернулся и, не удержавшись, коротко и резко ударил Розова по шее. Тот без звука упал на пол. Сразу какая-то тяжесть навалилась на Володьку. Он наклонился, взял Розова в охапку и положил на кровать.
Не успел Володька еще дойти до своей комнаты, как Розов очнулся и четко произнес:
– Я тебе этого никогда не прощу.
Их встретила мать Лены, еще молодая женщина, нарядная и улыбчивая.
– Проходите, проходите, – пригласила она, внимательно разглядывая Володьку. – Мы, к сожалению, должны оставить вас на весь вечер – работа. – И снова обворожительная улыбка.
– Идем пока ко мне, – шепнула Лена, снимая туфли, – не будем мешать маме и папе собираться на концерт.
Володька на цыпочках двинулся за нею по длинному коридору. Мягкий ковер приятно пружинил под ногами, охватывая ступни.
Окна в комнате были зашторены, и Лена зажгла причудливый светильник.
– Садись, – показала она на диван и включила музыку. – Сейчас предки уйдут – у них вечерний концерт, а мы почаевничаем, послушаем музыку, потанцуем, а потом пойдем гулять.
Володька исподтишка оглядывал комнату и молчал. Все для него было в новинку: и картины неизвестных художников в резных рамках, и яркий гобелен на одной из стенок, и старинная мебель из красного дерева…