Иметь и не потерять
Шрифт:
Митька усмехнулся:
– Он такой. Бывало, в детстве, захочет что-нибудь, никакими словами не отговоришь, хоть кол на голове теши, в деда пошел.
– В деда или в бабку, – съязвил Бурукин, – мне безразлично. Ты представлял его мне тихоней, этаким ягненком, а он больше на бугая смахивает.
– Это точно – здоровьем его бог не обидел, – согласился Митька. – А что касается упрямства – так обломается в городе, хитрее станет.
– Посмотрим, посмотрим. – Бурукин потянулся к телефону, давая понять, что разговор окончен,
Машу с племянником Володька заметил издали и посигналил, подруливая к ним.
Она схватила сынишку за руку и обернулась.
– Здравствуй, Маша! – крикнул Володька, приоткрыв дверцу.
Маша остановилась, вглядываясь в сумрак салона, но не узнавала его.
Рядом с ней, бычась, щурил глаза ушастый мальчуган.
«Вылитый Митя, – отметил Володька, поднимаясь с сиденья, – так же исподлобья смотрит».
– Володя! – Радость мелькнула в глазах Маши и тут же потухла. – Что-то случилось?!
– Да нет, успокойся. Решил вот проведать племянника. – Он достал из кармана шоколадку и протянул малышу. – Угощайся и давай знакомиться. Я твой родной дядя Володя, а как зовут тебя?
Малыш ничуть не смутился, глядел смело.
– Ди-има, – ответил он нараспев.
– Значит, Дмитрий Дмитриевич! – Что-то горячее прокатилось у Володьки по сердцу, но он справился с волнением и продолжил: – Хорошо! А я тебе целую сетку апельсинов привез, сейчас достану. – Он потянулся в салон.
– Давно из армии? – спросила Маша, окидывая взглядом машину.
– Третий месяц дотягиваю.
– Здесь, в городе?
– Здесь, шоферю вот. Вожу директора второй мебельной фабрики, на которой Митя работает.
В лице у Маши что-то дрогнуло, но она не отвернулась.
– Как ты меня нашел?
– Через паспортный стол.
– Что-нибудь с ним?
Володька погасил невольную улыбку, поняв, о ком она спрашивает, и ответил:
– Ничего страшного. Простудился на рыбалке и переболел воспалением легких. Теперь здоров. Со своей только не ладит, хочет разбегаться.
Маша никак не среагировала на это известие.
– Ну, коль приехал, заходи в гости, – без тени волнения в голосе пригласила она, – чего же мы на дороге стоим.
– Давай, помогу. – Володька взял у нее сумку. – Я ждал тебя с полчаса. Соседи сказали, что ты должна вот-вот с работы прийти, вот и ждал.
– Пока в магазин зашла да в садик за Димой.
– Не тяжело одной-то? – сочувственно, без тени наигранности, спросил Володька.
– Куда деваться. Не до своих удобств – ребенка воспитывать надо. В работе и заботах время идет незаметно.
– Ты же, сказывали, замуж выходила?
– Выходила, да всего год и пожила.
– Чего так?
– Какое-то отрепье пьянку в подъезде затеяло, Костя и заругался. Началась
«Знал ведь все это из деревенских новостей, – корил себя Володька, – а не удержал язык за зубами – задел ее за живое».
– Да ты не хмурься, – даже не глядя на него, тихо заметила Маша. – Спросил, ну и ладно. Хуже было бы для меня, если бы умолчал. А раз спрашиваешь, значит – интерес есть, сочуствие. Все лучше безразличия. Но что было, Володя, то прошло. Видно, судьба у меня такая – одной поднимать сына.
Володьку тронула ее откровенность, и он, волнуясь, произнес:
– Одну тебя я теперь не оставлю. Чем смогу – всегда помогу. И этого огольца. – Он с теплотой взглянул на племянника. – Держать в поле зрения буду.
– Спасибо, Володя, на добром слове, но любые заботы ему отца не заменят. Ты уж не обижайся.
– Да какая обида? Все верно. – Он хотел сказать ей про метания брата, но решил повременить. Торопиться в таких делах, да еще и не в своих личных, неблагодарное дело.
Глава 6
От зноя и ходьбы внаклон стала побаливать голова, и Дарья окликнула Аксинью, ползавшую на четвереньках в густой траве.
– Хватит трудить спину – пойдем домой. Все ягоды все равно не соберешь.
Та с трудом разогнулась, положив на поясницу руки, и встала.
– Ведерко бы надо добрать, а то больше не придется – покос на носу, да спина окостенела…
Они вышли на дорогу и двинулись к деревне обочиной. По старому проселку прошел весной тяжелый трактор с прицепами и сломал его.
– Вот тоже олух какой-то. Не мог сбоку проехать, исковеркал дорогу. Ее небось еще наши деды проторили в леса. Сколь помню – она всегда здесь была, – высказалась Аксинья.
– Техникой сейчас все поразбили, – согласилась Дарья. – В деревне не продохнешь, как машина какая промчится. Раньше-то такой пыли не было и в бурю. Везде трава-мурава зеленела…
Сзади загромыхали колеса телеги – женщин догонял на ходке Дровенюк.
– Здорово, ягодники! – Он придержал лошадь. – Набрали хоть что-нибудь?
– Здравствуй, Петр Иванович. По полведерка есть. Зеленой еще много.
– Ясно. Подвезти?
– Дойдем. Ты лучше скажи нам, Петр Иванович, когда покос зачинать? Можем мы потихоньку косить себе или нет?
Дровенюк помотал головой:
– Начальство не разрешает. Пока общий покос не закончим – никакой личной косьбы.
– Когда закончат да разрешат, трава сочность потеряет – литовкой не возьмешь, – наседала на управляющего Аксинья. – Да и косить придется по лесным закоулочкам – луга-то все тракторами выметут.