Имитатор
Шрифт:
В подтверждение слов один из всадников быстро нагнал их и сухо объявил:
— Мы сопроводим до замка императора.
Кира поразило, что преследователи из числа согдеванских солдат будто испарились.
— А где остальные? — спросила Мария.
— Добивают остатки согдеванских солдат, — ответил ревизор.
— Так вас прибыло больше? Гонец-таки успел.
— Успел. Мы неслись во весь опор. Советник Роман отправил два корпуса ревизоров для защиты имитатора.
— И мы рады вас видеть.
Ревизор промолчал, лишь коротко кивнув, а затем дёрнул за поводья, увлекая лошадь
Кир опустился на спинку сиденья и наконец разжал пальцы на рукояти револьвера. Когда адреналин отпустил и мысли возобновили привычный ход, он вспомнил о семье. Где же они сейчас? Об этом следовало спросить у капитана Инга.
Глава 17
Операция шла уже третий час, а паломничество горничных с дурманящими настойками в покои императора не прекращалось.
— Он так изведёт мальца, — нервничал Гудред, слоняясь по коридору.
Роман же в это время стоял опустив голову и скрестив руки на груди. Волнение выдавала лишь изредка подрагивающий носок сапога.
— Выбора у нас всё равно нет. Видать, хворь забралась куда глубже, чем мы думали. Имитатору виднее. Это он набрался знаний у лекарей Далу, а не мы.
— Да знаю, знаю. Мне просто тревогу некуда выплеснуть, вот и ворчу.
Мужчины замолчали. Тревожную тишину нарушили бойкие шаги Рена.
— Агнара и его отряд я расположил в лучших комнатах и оставил им девчонок помощниц. Кир хорошо подлатал Ли Су. Я бы сказал, мастерски. Наш император в надёжных руках. Кстати, как они там?
— Да вот, до сих пор молчат, только девки с дурманом заходят.
— Понял. Ну что ж… Есть у меня ещё одна весть. Нужно определиться, когда пойдём на штурм согдеванского дворца.
Роман и Гудред насторожились.
— Так быстро?
— Ну а как иначе?
— Подождём, пока мальчик придёт в себя и тогда уже решим.
— Как скажете, — Рен развернулся, чтобы уходить.
— Стой. А капитан Инг? С ним что?
— Умер. Ещё в фургоне. Он не добрался до нас. Но Агнар успел с ним поговорить, и теперь у него есть к ревизорам просьба.
— Что ж, жаль. Отменный был командующий.
***
Вид из самой высокой башни старого дворца был великолепен. За пушистыми лесами открывались холмы и равнины, виднелись расписные пики Фудечаджи — небольшого городка у мелкой горной реки; из дымки над болотом, что раскинулось на севере, выделялась извилистая тропа, сплошь усеянная кустарниками и низкорослыми деревьями.
Кир стоял у частично обвалившегося зубца крыши донжона с горечью вглядываясь в ту сторону, где должна была располагаться его родная деревня. Деревня, которую мерзавец Одд сжёг вместе со всеми жителями.
Веста… Каждый раз повторяя имя родной, приютившей его старушки, Кир закрывал глаза, чтобы сдержать подкатывающие к горлу слёзы. Он ушёл, оставил их без защиты, подверг опасности. Но что бы мог сделать тот, прежний Кир? Разве что сгореть вместе с ними. Это сейчас он выбил бы из обидчиков дух, а потом подлечил бы раненых. Но никого не осталось. Отряд ревизоров прибыл поздно,
На крутой лестнице замерли тихие шаги Марии.
— Ты можешь подняться, — отозвался Кир не оборачиваясь.
— Мне жаль, Кир. Агнар рассказал.
— Всё наше путешествие я вспоминал о них, представлял, как вернусь домой, как расскажу о своих приключениях, как снова сяду в уютное кресло возле очага, у ног уляжется Хромой, Анна будет что-то напевать, вышивая очередной узор на ткани. А Веста… Веста расскажет одну из моих любимых историй, как она встретила Ратуша, когда служила в городской страже. А теперь… что мне остаётся? Дома больше нет.
— Не говори так.
— Прости, Мария, ты права. Это не справедливо по меньшей мере к тебе.
— Я не об этом.
— А я именно об этом. Ведь мы есть друг у друга, правда?
— Правда, — грустно улыбнулась девушка, подходя ближе. — Но я не они.
— И это тоже правда.
— Знаешь, что мне однажды сказал дядя. Тот самый, что научил стрелять из лука. Он сказал, что наши потери в масштабах этого мира ничтожны. Хотя они и много значат для нас. Однако самое дорогое, что у нас остаётся — это воспоминания о былом, те мгновения радости и счастья, испытанные в семейном кругу. Эту любовь не воспроизведёшь на куске бумаги, тем она ценнее, что остаётся глубоко в сердце. Наши родные живут в нас самих. Пока мы помним, они всё ещё живы.
Кир никогда не считал себя сентиментальным, да и мог ли имитатор узнать каков он на самом деле, раз за разом перенимая чужие эмоции и переживания. Хромого любила Веста, оттого и Кир привязался к нему, а их деревню обожала Анна, поэтому Кир не представлял места лучше, чем там, среди Жёлтых равнин. Сейчас ему казалось, что Мария полностью права, но стоит отдалиться, как новые переживания чужих людей заполнят его до краёв. Так кто он?
Кир, едва улыбнувшись, мягко снял с плеча руку Марии и отошёл в сторону, чтобы девушка не увидела скупую слезу, скатившуюся по бледной щеке. На горизонте всё ещё чернели горы, топь всё ещё укрывала перина тумана, всё ещё стоял город, блестя пиками зданий.
— Я выполнил свой долг, — глухо отозвался имитатор, — хотя и не считал его таковым. Многое изменилось за время похода. Я что-то приобрёл, но и потерял не меньше. Стоит ли жизнь Ивеса таких усилий, выполнит ли он обещания, данные нам всем?
— Самое время узнать это.
— Он пришёл в себя?
— Да.
***
В старом дворце царила суета. Слуги, опасаясь повторного заражения, драили этажи и холлы травяными настойками. Военные, во главе с Красными ревизорами, группировались на придворцовой площади. Роман, Гудред, Рен, Агнар и несколько союзников из знати пропадали в Большом зале и продумывали следующие шаги. Десятки писарей работали над листовками, которые распространялись среди населения. Для неграмотных по империи ездили глашатаи и зачитывали волю молодого императора, сообщали о будущих переменах в государстве.