Император без трона
Шрифт:
Кто знает, как сложилась бы судьба девочки, если бы не доброе сердце рыцаря и его названных братьев.
— А папа? — глаза Кузы вновь засияли любопытным огоньком. — Как Лиара называла папу?
— Крога? — эльфийка задумалась. — Мы с Шеймусом в шутку называли его agi.
— Аги? Что это значит на языке альфов?
— Не альфов, — Лиара не сдержала смех. — Эльфов. На нашем языке это неукротимость, гнев, упрямство.
— Значит, Куза тоже будетagi! — воскликнула девочка, демонстративно искривив лицо в злобном оскале, блеснув кончиками
— Скорее, tral, — улыбнулась Лиара, продолжая разглаживать волосы девочки. — Сила.
Лицо девочки окончательно потонуло в улыбке. Искры в её глазах изменили свой вид.
— Как думаешь, Куза увидится с папой и Ку’сибом?
— Даже не сомневаюсь в этом.
В очередной раз эльфийский взгляд коснулся синего камушка, инкрустированного в кольцо на её правой руке — подарка, оставленного годы назад добрым другом, что в отличие от самого подарка сильно изменился во внешности. Мог ли он привести друзей к ней? Или же кого-то иного — тех, кто шёл по её душу? Могла ли Лиара так рисковать?
— Лиара понравилась Виктору, — прервав задумчивую тишину, промолвила девочка. — Думаю, Вик’тор не захочет отпускать Кузу и Лиару. Но он отпустит. Если Лиара победит в поединке.
— С этим будет непросто… но Лиара сделает всё, что сумеет. Обещаю. Sirlay-Sal.
Куза улыбнулась, услышав как эльфийка, заговорила о себе в третьем лице. Ей было очень непривычно, когда это делал кто-то из представителей других народов, пусть иногда Артемар или Виктор применяли этот элемент речи. В основном, чтобы немного развеселить маленькую орчиху, загрустившую где-то в уголке донжона.
— А Лиаре нравится командор?
Девушка глубоко вздохнула и опустила взгляд в простыню, будто надеясь разглядеть в ней что-то помимо белой ткани с застиранными пятнами.
— Виктор — хороший человек. Он добрый и очень… милый.
— Значит, нравится, — утвердительно произнесла девочка.
— Куз, посмотри, пожалуйста, сюда, — Лиара тяжело вздохнула и провела рукой по предплечью, поверх коего красовалась роза и полная луна. — Эта татуировка… она появилась у меня в день свадьбы. Это символ моей любви и верности одному мужчине. Мужчине, что был мне очень-очень дорог… и отдал свою жизнь, чтобы спасти меня. Как бы мне не нравился командор Фарбрук, как бы я не нравилась ему, я не могу ответить взаимностью. Не могу так поступить с памятью о моём муже.
Лиара уже научилась сдерживаться, когда разговор или мысли касались её семьи. У эльфийки получалось подавлять свои переживания и эмоции внутри, но это совсем не означало, что они не хотели вырваться наружу. Каждый раз, когда ей приходилось вспоминать про Рилана и момент его смерти, сияющие глаза наполнялись влагой, а сердце замирало, словно проткнутое иголой. Около двух месяцев минуло с той поры, как Лиара бежала от горящих стен Лан-Лур, трещащих в оранжевом пламени, но ей казалось, что прошла целая вечность. Вечность без тех, кто был для неё бесконечно дорог и любим.
Неожиданно для себя Лиара ощутила на талии прикосновение двух холодных ладошек. Куза прижалась к девушке что было мочи, приложившись ухом к груди. Лиара не заметила, как её собственные руки легли на тело девочки и прижали её к себе.
— Мы с отцом не позволим никому
— Я верю, ia… верю.
Глава 10. Клятва. Часть 2
— Хорошо, допустим, — послышался кряхтящий голос из зарослей густого кустарника, сопровождаемый треском ветвей и шорохом подсохших листьев. — Допустим, что основная сила войск зиждется не на тактическом превосходстве, а, как ты, Крог, выразился, на силе каждого отдельно взятого бойца.
— Да, — в своей типичной немногословной манере буркнул орк.
Минуло два дня с момента исхода из Убежища. Вокруг продолжал царить покой и лесная гармония. Солнце уже возвышалось над горизонтом, испаряя капли росы с древесных листьев. Утренние пташки приветствовали новый день диковинными трелями. Десятки, возможно и сотни крохотных пернатых комков, превращали статичные пышные кроны в подвижную сцену театра.
Последние дни пути прошли в относительном спокойствии, ввиду того, что на территории болот стать проводником гостей вызвался сам Быстролап и банда его люпинов. Волколюди уверенно ориентировались в пространстве, обходя опасные топи и агрессивных жителей болот, повсеместно населявших болотистое пространство. Наконец, путники вновь остались в своём неполном кругу и продолжали движение в сторону юга.
— И всё же, что не говори, я рад, что ты решил принять дары Киры, — продравшись сквозь терновник, прокряхтел Шеймус. — Да и Кусу, судя по всему, ничуть не мешает обновка.
Ныне на левой руке Крога, что тра’вага зачастую использовал как щит, появился соответствующий доспех — набор собранных воедино костных пластин, укрывавших всю поверхность руки, часть спины и груди. Несмотря на то, что основа поддоспешника представляла собой потёртую алую ткань, а изначальный владелец, судя по всему, оставил жизнь в пучине топей, доспех сохранил надёжность и прекрасно вписался в арсенал Духа Песков, а годы, проведённые в окружении мест силы, напитали материал некоторыми магическими свойствами, превратив нарукавье в своеобразный артефакт.
Что же касается Ку’сиба, что уже ожидал товарищей на выходе из зарослей кустов, ныне его шею и грудь укрывало потёртое синее полотно с потускневшим узором в виде плетущихся еловых ветвей, подаренное самой Кирой. Ткань имела ярко выраженные магические свойства — результат соприкосновения с древним и могущественным духом природы — тем самым существом, что наполняло душу Владычицы. Обыкновенно Кус не носил ошейников и принимал лишь ту походную шлейку, на которой восседал старый волшебник, и крепилась часть походных мешков, однако новая часть экипировки, дополненная парой ремней и древесных пластин, которыми зверлюды прикрывали тела своих «питомцев», явно приходилась зверю по душе. Ныне внешний вид серого ак’рик представлял собой сочетание образов дрессированного боевого пса, облачённого в соответствующее обмундирование и таёжного волка, окутанного терновым кустом. Магические свойства реликвии наполняли Куса силами, колкие ремни защищали от клыков иных зверей и шального попадания холодного оружия, а приятная дикая аура завлекала волчий ум и наполняла его спокойствием.