Император Николай II и заговор генералов
Шрифт:
Особняком стоит книга ген. Позднышева «Распни Его», написанная в беллетристической форме и вызвавшая совершенно напрасно яростные нападки людей или мало осведомленных, или чрезвычайно пристрастных. Если беллетристическая форма сравнительно недавних событий вряд ли может быть названа удачной, то содержание этой книги в общем правдиво освещает события, в ней описываемые. В свое время мы еще вернемся к этой книге и в особенности к ее критикам.
В свою очередь вторую группу, т. е. воспоминания очевидцев, надо разделить, по месту пребывания, на 4 (четыре) части – 1) бывших в Петрограде, 2) в Пскове, 3) в дороге (2 литерных поезда) и 4) в Ставке. Некоторые из этих очевидцев
О том, что происходило в Петрограде в эти дни, есть много свидетельств – Родзянко, Милюков, Керенский, Суханов и др. В Пскове – ген. Вильчковский (со слов Рузского), Данилов, Савич, Воейков, Дубенский, Шульгин. В Ставке Лукомский, Кондзеровский, о. Г. Шавельский (уехал из Ставки 25 февраля), Бубнов, В.М. Пронин (не смешивать с Д. Прониным, написавшим статьи о книге Позднышева «Распни Его» («Н.Р.С.» – 23 авг. 1953 г.) и о книге Сергеевского «Отречение 1917» («Русская Жизнь» – 1 мая 1969 г.) и наконец Сергеевский.
Я прибавляю еще одну, пятую часть – Царское Село. О том, что происходило там, пишет подробно Вырубова и очень отрывочно узнаем о пребывании там нескольких лиц, о чем речь впереди.
Все эти воспоминания написаны очень давно, за исключением «Отречения 1917» Сергеевского. Вернее, в этой книге автор повторяет, что писал раньше начиная с 1924 года в разных газетах и отдельных выпусках.
Вот на этой книге я хочу остановиться подробнее. Выпущена она в издательстве «Военный Вестник», Нью-Йорк, 1969 г.
Перед изложением помещена краткая заметка «От издательства». После коротких сведений об авторе, из которых мы узнаем, что Б.Н. Сергеевский родился в 1883 году, издательство заявляет, что «автор “Отречения” категорически опровергает существование “заговора” генералов и наличие “измены” генерала Алексеева». Затем приводятся шесть причин, которые были главными, как заявляет издательство, во всех событиях тех дней.
«1. Пространственное разъединение главных лиц, стоявших во главе Империи.
2. Колебания и в конце концов нежелание Государя принять суровые меры для подавления бунта и революции в Петрограде.
3. Отъезд Государя из Ставки.
4. Безволие и нерешительность гражданских и военных властей в Петрограде.
5. Отказ Великого князя Михаила Александровича от немедленного принятия власти.
6. Было и фатальное – какой-то рок, висевший над покойным Государем: это болезнь Его Детей и все, что с этим оказалось связанным».
Дальше Издательство не обинуясь пишет:
«Добавим от себя (выделено мною. – В. К.), что в этих условиях, при характере Государя Николая Александровича, революция не могла быть подавлена».
В дальнейшем изложении все приведенные пункты издательства (за исключением 6-го – т. к. о роке говорить можно все что угодно) будут показаны как несостоятельные. Пожалуй, пункт 4-й не вызывает возражений, но почему эти лица оказались в то время на своих постах, было уже сказано и, конечно, будет повторено.
Дальше издательство пишет: «…вся тяжесть трагических мартовских дней легла в Ставке на плечи двух мучеников – Государя Императора, пошедшего с христианским чувством “непротивления злу” на крестный путь, и на генерала Алексеева, юридически и практически безвластного в вопросе государственного переворота, но судьбой и Государем поставленного в необходимость взять на себя (за отсутствием лиц, обязанных это сделать) доклад Его Величеству о решении, ставшем
На этих двух фразах нужно остановиться. Прежде всего – можно ли поставить рядом с Государем, который действительно прошел мученический путь, полный унижений и глумления над Ним и Его Семьей вплоть до Ипатьевского подвала, с Алексеевым? Ведь Государь был подлинным мучеником и кончил жизнь от руки мерзкого палача, в то время как Алексеев умер естественной cмертью, от болезни по-.
чек. Государь видел крушение той России, на благо которой Он трудился свыше двадцати лет, и если бы не заговор, да, да, заговор, в котором участвовали господа генералы, или знали о нем, и если бы не их измена, да измена, то никакой революции не было бы. Государь, глава Российской Империи и ген. Алексеев, который только 18 месяцев был начальником штаба Государя, по повелению Государя, величины несовместимые. После отречения Государя, которое является эпохальным событием, Он был арестован заговорщиками и об этом аресте сообщил Государю, не кто иной, как тот же Алексеев. После этого начался крестный путь Венценосца, а Алексеев был назначен заговорщиками на пост Верховного главнокомандующего. «Непротивление злу», о котором пишет издательство «Отречения», было вызвано тем, что Государя «схватили за руки. Хуже: Его просто покинули» (Архим. Константин «Памяти последнего Царя»).
А Родзянко прямо пишет: «…самый факт, что все командующие фронтами, начиная с В. кн. Николая Николаевича, посоветовали Императору Николаю II отречься от престола, служил достаточным показателем, что к перевороту, совершившемуся в Петрограде, относятся в армии положительно, а то, что проект текста отречения был составлен в Ставке и послан Императору в Псков, ярко подтверждает эту мысль» (выделено мною. – В. К.) (А. Родзянко «Государственная Дума и февральская революция»).
Ген. Алексеев стал открыто на сторону тех, кто добивался отречения Государя так, что замечание об Алексееве «юридически и практически безвластного в вопросе государственного переворота» не соответствует действительности. И Алексеев, и Рузский стали на сторону тех, кто их информировал из Петрограда, и не пришли на помощь Государю в критическую минуту. Рузского я могу понять – Он был масоном (помните «убью, если будет велено»), но Алексеева понять нельзя. Вернее можно, т. к. он верил и всей бессмыслице, распространяемой о Государыне, министрах, состоял в переписке с врагом Государя – Гучковым, знал о заговоре против Государя и предполагал до своей болезни принять участие в более «мягком» заговоре («только» заточение Государыни). Опрос главнокомандующих с подсказыванием ответа «Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения»… есть акт открытой измены. В нарушение присяги Алексеев идет на государственный переворот. Разве Петроград с его гарнизонами, состоявшим из запасных батальонов, т. е. даже не офицеров и солдат, а какого-то жалкою суррогата, это армия и Россия? Армия на фронте была, несмотря даже на потери кадров, все же настоящей армией и сдаваться на милость того сброда, который был в Петрограде (не только в казармах), это действительно было отсутствием не только мужества, но и минимального присутствия духа.