Император Николай II как человек сильной воли

Алферьев Евгений

В декабре начались беспорядки в Москве, уже давно стоявшей во главе либерально-революционной русской интеллигенции, пресловутой «общественности». 5 декабря в древнюю столицу России прибыл новый генерал-губернатор адмирал Ф.В. Дубасов. Принимая представителей администрации, он произнес знаменательную речь: «В этой самой Москве, где билось сердце России горячей

любовью к родине, свило себе гнездо преступная пропаганда. Москва стала сборищем и рассадником людей, дерзко восстающих для разрушения основ порядка… Я не поколеблюсь ни на одну минуту и употреблю самые крутые меры: я буду действовать, как повелевает мне долг». [38]

38

С. С. Ольденбург. Стр. 332.

9-го декабря вспыхнуло открытое восстание, продолжавшееся десять дней. Вызванный из Петербурга л. – гв. Семеновский полк, во главе со своим доблестным командиром генералом Г. А. Мином, [39] быстро справился с положением, и 18 декабря порядок был полностью восстановлен.

Еще более любопытным примером того, как горсть людей с решительным командиром оказалась сильнее анархической стихии, может служить усмирение Сибири. К моменту окончания войны в Маньчжурии скопилась миллионная армия, в том числе до ста тысяч демобилизованных и запасных, стремившихся вернуться в Россию. Питаясь смутными слухами о происходящих там событиях, вся эта масса людей подверглась революционной «обработке». Дисциплина ослабла. К концу декабря 1905 г. сложилось такое положение, что весь Великий Сибирский путь, на протяжении 8 тысяч верст, был забит эшелонами бесчинствующей солдатни. Начальство растерялось. Прямое телеграфное сообщение с генералом Линевичем и Куропаткиным прекратилось, и связь поддерживалась лишь через Шанхай. Фактически вся Сибирь оказалась в состоянии анархии. На многих станциях образовались

стачечные комитеты и местные центры революционной власти. Тогда Государь возложил на ген. бар. Меллер-Закомельского задачу очистить от революционеров Великий Сибирский путь. Этот энергичный человек немедленно приступил к действию. В ночь на Новый год, с отрядом всего лишь в двести молодцов, подобранных из варшавских гвардейских частей, он выехал из Москвы на экстренном поезде. Меллер-Закомельский действовал круто. Когда в поезде были обнаружены два агитатора, они были на полном ходу выброшены из вагона. На двух станциях стачечные комитеты были немедленно расстреляны. На другой станции революционная толпа заперлась в железнодорожном доме и пыталась оказать вооруженное сопротивление, но оно было быстро сломлено правильными залпами карательного отряда. Еще несколько таких фактов, молниеносно разнесенных телеграфом по всему пути, были достаточны, чтобы уже 20 января весь Сибирский путь был свободен, а 9 февраля ген. Меллер-Закомельский представлял Государю свой отряд в Царском Селе. Эта экспедиция показала, как суровость, примененная вовремя, может предотвратить большие кровопролития. [40] Между тем, рост террористических актов распространился на территорию всей России. Убивали не только высших представителей власти – министров, генерал-губернаторов, старших чинов армии и флота, администраторов и т. д., – но даже простых городовых. Убивали «за должность», и, конечно, прежде всего тех, до кого было легче добраться.

39

В отместку за подавление московского восстания, доблестный генерал Мин был вскоре убит молодой террористкой.

40

С. С. Ольденбург. Стр. 333–335.

Конец ознакомительного фрагмента.