Император ярости
Шрифт:
— Ну, учитывая, что теперь ты принадлежишь мне…
— Я не принадлежу, — резко прерываю его, прежде чем замолчать и прочистить горло. — Я не принадлежу никому.
Глаза Мала вспыхивают, его голос опускается до опасного рычания.
— Да, принадлежишь.
Его взгляд скользит по мне с такой интенсивностью, что моя кожа краснеет.
— И учитывая это, я полагаю, что все это для меня. — Его глаза устремляются на мои. — Хотя я сказал тебе раздеться.
Жар заполняет мое предательское нутро. Я дрожу и
— Нет, — бормочет он. — Оставь его на себе.
В его тоне и взгляде чувствуется голодное удовольствие.
— И подойди сюда.
Он снова подзывает меня пальцами. Огонь вспыхивает и когтями царапает меня изнутри, когда я делаю один неуверенный шаг в его сторону.
Мал останавливает меня, покачав головой.
— Ах-ах-ах. На четвереньки.
Я смотрю на него.
— Прости?
— Ты будешь ползти ко мне.
Комната замирает. Клянусь, мой пульс тоже на секунду останавливается, когда мой взгляд фиксируется на нем.
— Не заставляй меня повторять, — рычит Мал. — Ты услышала меня с первого раза. Ползи.
В его глазах что-то есть. Или, может быть, в его тоне. Что бы это ни было, это ощущается так, будто что-то другое контролирует меня, когда я чувствую, как медленно опускаюсь на колени. Опускаю глаза, щеки горят, когда я смотрю на пространство перед собой и кладу ладони на пол.
— Хорошая девочка.
Черт.
Темный, жаждущий импульс пульсирует внутри меня от этих слов.
— Теперь — подойди ко мне.
Оцепеняющее покалывание пробегает по моей коже, когда я начинаю двигаться, выставляя одну руку и одно колено вперед, затем другое, ползу по полу к Малу, пока не оказываюсь прямо перед ним, сидящим в кресле.
— Посмотри на меня.
Едва могу заставить себя, но делаю это, поднимая лицо и глаза, пока они не оказываются пойманными его пронзительными голубыми.
— Расстегни мой ремень.
Ощущение, будто меня облили огнем.
Опять же, я где-то в глубине души знала, что все к этому идет. Я не настолько наивна. Конечно, требование Мала, чтобы я стала «его», будет сексуальным по своей природе.
Но опять же, столкнуться с этим лицом к лицу — это как прыгнуть на глубину, не умея плавать.
И у меня нет спасательного жилета.
— Не думаю, что я заикался.
Бросаю на него ледяной взгляд, качая головой из стороны в сторону, как будто онемела.
Может, так и есть.
Поднявшись на колени перед ним, я тянусь вперед. Мои руки дрожат, и пальцы кажутся слабыми, когда касаются металла его пряжки. Сначала я путаюсь, чувствуя себя как в состоянии сна. Наконец, я ослабляю и расстегиваю его.
— Теперь пуговицу и молнию.
Я не могу встретиться с его взглядом. Не потому, что мне стыдно или страшно.
А потому, что боюсь, что он увидит что-то в моих глазах, что я не могу позволить ему увидеть. Это
Это будет потребность.
Дисбаланс сил делает это еще более ужасным. Факт, что технически меня заставляют это делать. За исключением того, что я не чувствую себя очень принужденной прямо сейчас. Возможно, именно этот дисбаланс сил вызывает покалывание на коже и желание большего.
Хочу ненавидеть его за то, что он заставляет меня делать. И, возможно, я ненавижу. Но не из-за этого.
Прямо сейчас я чувствую себя чертовски живой, как никогда раньше.
Мои пальцы дрожат, когда расстегиваю пуговицу его черных джинсов, а затем медленно опускаю молнию, зубчик за зубчиком. Когда я заканчиваю, сглатываю, закусывая нижнюю губу.
Жду.
— Мне нужно говорить, что делать дальше? — тихо рычит Мал.
Я не знаю, что сказать, поэтому молчу.
— Посмотри на меня.
Вздрагиваю, когда он протягивает руку, его большая ладонь обхватывает мою челюсть и поднимает мое лицо к его.
— Посмотри на меня, — темно рычит Мал. — И не отводи взгляд, пока я не скажу.
Наши глаза встречаются. Что-то зловещее и яростное мелькает между нами.
— Достань мой член.
Мои бедра сжимаются. Что-то темное пульсирует внутри меня.
…И я тянусь к нему.
Пульс ускоряется, пальцы дрожат, когда я тянусь к резинке его трусов. Когда впервые касаюсь его кожи, я чувствую сжимающий импульс внутри. Я почти ожидала, что кто-то такой холодный и жестокий, как Мал, будет холодным на ощупь, как нежить или что-то в этом роде.
Вместо этого он почти обжигающе горячий.
Руки дрожат, когда я стягиваю его трусы — все ниже и ниже, мои глаза опускаются на темную линию волос, ведущую от его рельефного пресса и пупка, v-линии его бедер отвлекают меня, когда я опускаю резинку еще ниже.
На этом я останавливаюсь.
Я понятия не имею, как физически достать его член из-под трусов и джинсов.
— Посмотри на меня, Фрея, — приказывает он, его голос низкий и хриплый.
Мои глаза мгновенно возвращаются к его. Его собственные руки отодвигают мои, залезая в трусы и сталкивая их вместе с джинсами ниже по бедрам. Он вытаскивает руку.
И моя челюсть чертовски падает.
Святое. Чертово. Дерьмо.
То, что мне двадцать шесть лет и я девственница, не делает меня ханжой. Это также не значит, что я никогда не видела членов. Не в реальной жизни, но я смотрю довольно много агрессивного, извращенного порно.
Мал больше, чем любой из парней, которых я видела в этих видео.
Намного. Длиннее и определенно толще.
Я смотрю на него, щеки горят, губы приоткрыты, глаза прикованы к толстому, жилистому, пульсирующему стволу его члена. Он обхватывает основание своей большой ладонью, и все еще больше половины торчит наружу.