Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

Самсонова Наталья

Мягко улыбнувшись, Хестер вызвала ту самую нить, из которой утром ей удалось сплести несколько простых заклятий.

– Ваш отрез ледяного кружева пробудил мой семейный дар. И я боюсь, что мы никогда не узнаем, проснулся бы этот талант при других обстоятельствах. Мне хочется верить, что отец что-то знает об этом. Но… Но если знает, то почему никогда со мной об этом не говорил?

– Думаешь, у Аргеландов тоже была передача знаний от одаренной к одаренной? – спросила Милли.

– Не столько думаю,

сколько боюсь этого, – призналась Хестер.

Леди Ревир задумалась, потерла кончик носа, а после просияла:

– Осмелюсь предположить, что ты неправа! Знаешь почему? Потому что ты из древней благородной семьи, готова поспорить, что твои бабушки и прабабушки умели читать и писать.

Такой вывод ошеломил Хестер, и она негромко уточнила, что о чем именно говорит Милли. И та безжалостно ответила:

– Ба не умела читать, пока я ее не научила. А писать у нее не получается до сих пор. Мой дед был… Сложным человеком. Он не хотел, чтобы женщины умничали.

Милли тяжело вздохнула и помрачнела. Она явно не хотела говорить о своем прошлом. И Хестер, легко считав это по ее лицу, спросила:

– Так где там ваша речная беседка?

– Пойдем, – заулыбалась Милли. – Там хорошо, свежо.

Через несколько минут Хестер поймала себя на мысли, что зря она забыла про беседки, расставленные вдоль ручья во дворцовом парке.

– Здесь были широкие мостки, – объяснила Милли, – сюда баржа вставала раньше.

– Тут очень крутой спуск. – Хестер с трудом удержала равновесие, соскальзывая по глинистому склону к мосткам, на которых и была возведена простенькая деревянная беседка.

– Именно! И когда удалось отвоевать другой кусок берега, это место стало заброшенным. А потом мама придумала поставить тут кресла и стол. – Милли с нескрываемой любовью смотрела на неказистую разномастную мебель, что стояла внутри беседки. – Они с папой полюбили тут пить чай вечерами, но однажды пошел дождь. Так появились крыша и столбики, которые ее держат.

– Здесь очень уютно, – мягко проговорила Хестер.

– Да. Мебель старая. – Леди Ревир вдруг смутилась. – Знаешь, у меня очень практичная семья. Роскошная роскошь в доме, где все защищено магией, а тут… Тут влага от реки и…

– Тут здорово, – повторила леди Аргеланд. – Или ты думаешь, в моем замке была новейшая мебель? Нет, мы использовали то, что осталось нам от предков. Когда мне хотелось что-то изменить в своей комнате, я спускалась в подвальную часть замка и выбирала из старой мебели. Просто перетягивали ткань, и все. Редкие породы дерева хороши тем, что практически не подвержены старению. А за модой… За модой мы никогда не гнались.

– Ой! Нет, все хорошо!

Вниз по склону съехала девушка, которую Милли отправила за морсом.

– Ученик кузнеца обещался ступени вырезать, – сердито проворчала

девчонка, – да только уже который месяц пошел! Приятного аппетиту, леди.

И девчонка, оставив поднос со сластями и морсом на столе, бодро умчалась.

Прикусив губу, леди Аргеланд мысленно перебрала все известные ей заклятья и, оставив Милли в беседке, подошла к берегу.

Она боевым проклятьем расслаивала глинистую почву и левитацией откидывала пласты в сторону. А после призывала огонь и припекала свежие срезы.

– Теперь надо укрепить это все камнем и раствором, – проговорила задумчиво Хестер. – Хорошо вышло.

– Папенька с ума сойдет, – хихикнула Милли. – А оно хорошо запеклось!

– Дождь все равно размоет за пару лет, – чуть смутилась Хестер. – Мы с наставником делали такие лестницы, когда путешествовали по графству. Где-то их укрепляли камнем, где-то досками. А где-то… Где-то ступени размывало дождями.

Хестер взмахнула рукой и вызвала проекцию времени.

– Две минуты до полудня, – дрогнувшим голосом проговорила леди Аргеланд.

Оставив лестницу за спиной, Хестер вернулась в беседку. Проекция времени продолжала гореть подле ее правой руки.

– Одна минута, – прошептала Милли, – я уши заткну, ты не переживай.

А через минуту…

– Полдень, – севшим голосом проговорила леди Аргеланд. – Вестника нет.

Пошла следующая минута, затем еще одна.

Император так и не прислал сообщение.

Последующие часы стали для Хестер настоящим испытанием. Она всей душой рвалась назад, в столицу. К Даррену. Сходя с ума от беспокойства, она была готова раскрыть свое инкогнито и потребовать открыть портал, но…

«Смогу ли я тебя защитить, если буду размолот в нигде?» – сказал Император. Многим ли она сможет помочь, если внезапный Прорыв смешает все магические потоки? И неважно, в чьих землях это произойдет, увы.

И вместе с тем она каждую минуту думала только о том, что если бы открыла портал пять минут назад, то точно была бы уже в столице.

– Баржа идет на магическом ходу, – тихо проговорила Милли. – Хоть и против течения, по цепям, но мы все равно скоро будем у Вишневой пристани. Отец позаботился о том, чтобы нас встретили с лошадьми.

– Карета…

– Я умею верхом, – фыркнула Милли, – селянская же дева, моя Императрица. Верхом быстрей. Я же понимаю.

– Наддай, Леон! – окрик капитана заставил Хестер отвернуться от реки и посмотреть назад.

Усталый маг, тяжело вздыхая, спускался вниз.

– Я могу помочь, – бросила ему в спину Хестер.

Леди Ревир поперхнулась воздухом:

– С ума сошла?

– Или поломать, – буркнул маг.

– Я подмастерье артефактора. – Леди Аргеланд показала колечко с вензелем. – Не сломаю.