Императрица и смерть
Шрифт:
Зорг коснулся её ладони.
– Ты всё правильно сделала. Но даже она не в силах вернуть меня обратно.
Обескураженная и беспомощная, Орлана смотрела на его улыбку и заправляла выбившийся локон за ухо. Он тут же выскальзывала, но Орлана была настойчива.
– Что же мне делать дальше?
Зорг поймал её руку за запястье и поднёс к губам, чтобы согреть пальцы дыханием. Его дыхание было тёплым, как раньше.
– Жить. Я хочу, чтобы ты жила.
С тихим звоном падали в сад звёзды. Они цеплялись лучами за ветки деревьев,
– Я не хочу, чтобы ты плакала, родная. Когда тебе станет грустно, зажигай свечку, и я приду к тебе во сне.
– Почему ты раньше не приходил?
– глотая слёзы, спросила Орлана.
Свет звёзд почти потух, они все разбились, и хоть их осколки всё ещё мерцали на дорожках сада, она больше не могла различить золотых узоров на мантии отца.
– Но ты же почти не спала и пила снотворное.
– Зорг в последний раз поцеловал её пальцы и поднялся.
– Мне нужно уходить, малыш.
Орлана тоже вскочила на ноги.
– Подожди секунду...
Она не знала таких важных слов, которые нужно говорить перед вечным расставанием.
– Я... я люблю тебя.
Зорг обнял её за плечи.
– Помнишь, ты спрашивала, о чём я говорил тогда. О чём я жалею.
Она закивала, хоть, представ перед своими ошибками лицом к лицу, ей не хотелось истратить на них последние секунды.
– Ты обещала мне тогда, что станешь хорошей императрицей. Но это неважно, родная. Важно, что ты есть у меня. Хочу, чтобы ты поняла это. Обещаешь?
Он поднял её лицо за подбородок, и Орлана улыбнулась - через силу.
– Ну вот и славно. Спокойной ночи, малыш.
Серебряный свет звёзд затухал, опуская темноту на кабинет императора. Таяло тепло, исчезали запахи. Ещё некоторое время она слышала эхо его голоса, но скоро угасло и оно.
Глава 12
Дни девятый и десятый. Прощание и прощение.
Смерть - единственная вещь, которая больше, чем слово, её обозначающее.
Адальберто
Ветер из окна трепал уголок одеяла, свесившегося с кровати, прохладно облизывал её руку. Орлана открыла глаза и почувствовала: что-то было не так в закутанном ночью замке. Она поднялась на локтях и поняла, что именно.
Слишком светло стало в саду от белого пламени. Из распахнутого окна долетали голоса.
– Выспалась?
– На край её кровати опустился Адальберто.
– Хорошо... Я уже начал беспокоиться.
Орлана села на постели, подмяв под себя подушку. Непривычно кружилась голова, в ней было так светло и пусто, как будто это и не голова вовсе, а огненный шар.
– Который час?
– произнесла она, чувствуя, как во рту всё пересохло.
– Который час, который час, - заворчал целитель, хлопая
– Ты проспала целый день, и я уже думал, что проспишь весь ритуал. Ишханди вокруг кругами ходила, собиралась будить. Но я не дал.
Не дожидаясь, когда он найдёт часы, Орлана потянулась к мантии, которая свисала со спинки стула, спустила босые ноги на пол. Ветер из окна пах огнём и осенью. Торопливо одеваясь и приглаживая волосы, она чувствовала, как исподлобья, будто поверх очков, смотрит на неё Адальберто. Смотрит и улыбается.
– И как ты себя чувствуешь?
Вопрос застал Орлану уже у дверей. Она уколола палец об иглу броши и, сунув его в рот, торопливо закивала.
– Уже лучше.
По дороге к площади её никто не остановил. Неожиданно тёплая ночь касалась её щёк золотистыми пушинками, и, обезумев от тепла, потянулись к небу фиолетовые бутоны - лилии Хаоса распускались с едва слышными хлопками, наполняя воздух пьянящим ароматом.
В центре площади полыхало белое пламя, высокий костёр взвивался к небу, освещая неровными бликами лица всех, кто стоял вокруг. Орлана сразу увидела Ишханди - она стояла чуть в стороне, сложив на груди руки. Драгоценные камушки в её серьгах сверкали в свете пламени.
Когда Орлана подошла и взяла её за локоть, Ишханди даже не обернулась, будто бы и ждала этого прикосновения.
– Получится?
– спросила она, глядя на бледный профиль мачехи на фоне пламени.
Та повела плечом.
– Без тебя - нет. Нужно, чтобы ты его отпустила.
Орлана глянула вдаль. Там, за костром, едва различимым изваянием темноты и чьих-то страхов вырастал Храм. Глаза тут же заболели от напряжения. Она произнесла тихо, чувствуя, как жар от огня целует щёки:
– Я не хочу забывать его.
– Мы его никогда не забудем, - эхом отозвалась Ишханди. Был ли этот ответ или почудился, сложился из гудения пламени и звона звёзд, Орлана не знала.
– Знаешь, ты была во всём права. Прости меня.
– Она выпустила локоть Ишханди. Жар от костра облизывал лицо, и очень хотелось отвернуться, но, проклиная своё упрямство, Орлана продолжала смотреть на огонь.
– Я слишком часто думала о смерти. Это из-за меня богиня стала такой сильной.
Ишханди медленно покачала головой, и камешки в её серьгах серебряно зазвенели.
– Не бери на себя слишком много вины. Богиня существовала и до твоего появления в нашем мире.
– И прости, что я тебя подозревала, - чуть дрогнувшим голосом добавила Орлана.
– В тот день, когда ты говорила с Ольвэ и ходила к Эрвину, я знаю, ты мне помогала.
– Я не сержусь, - вздохнула Ишханди.
– Ты боролась... как умела.
Прозрачные рукава её платья трепетали на ветру, заворачиваясь, обнажая её запястья. Бледное, сосредоточенное лицо, губы, окантованные тёмной краской, чёрные волосы, собранные на затылке в узел - всё выражало похоронное спокойствие.