Императрица и смерть
Шрифт:
– Знаешь, вначале я убивала медленно, потому что у меня почти не было сил. А потом... потом я хотела, чтобы вы мучились. Все вы. Но смотри, как я могу.
Она дёрнулась вперёд, и холодные пальцы скользнули по отвороту чёрной мантии - Орлана отшатнулась. Отчаянно закружилась голова, второй раз увернуться она бы не успела, но собой её закрыл Мидар.
– Прошу, не приближайтесь к императрице.
– Узкий меч замер, чуть оцарапав Мэрсайл горло.
– Пошёл прочь!
– взвизгнула она.
Кровь брызнула
Его опалённый чёрным пламенем капюшон больше не закрывал лица, и в глазах воина застыла пустота. Над ним оцепенела Мэрсайл, сложив руки, как леди на балу, так и не приглашённая потанцевать: "Не слишком-то и хотелось". Подол выцветшего платья стелился по туману.
– Знаешь, - хрипло произнесла Орлана.
– Спроси у него самого. Обрадуется он этой мести - ты победила. Если нет, уходи из моей империи и не возвращайся больше.
– Слишком ты многого хочешь, императрица, - дрогнувшим голосом отозвалась Мэрсайл, и невесёлая улыбка дёрнула её губы. Зрачки сузились её сильнее, оставив вместо себя тянущиеся щупальца тумана.
Возвращалась боль и когтистыми лапами сжимала сердце. Орлана прятала под мантией дрожащие руки.
– Я и отдаю многое.
Она никогда не слышала такого ветра: он носился над императорским садом, срывал последние листья с вечноосенних деревьев и волок их по дорожкам. И пел, как же он пел. Так надрывно и горестно не пела даже флейта Идриса.
Когда они спускались в склеп, серый туман стекал следом по пыльным крошащимся ступенькам. Там на каменном полу лежали высохшие цветы. Там от крадущейся за ней по пятам боли и слабости Орлана опиралась рукой на стены.
Скрипел песок под её ногами, когда Мэрсайл шла к постаменту, на котором лежал Истемир. Она положила руку ему на лоб. Тёмные пряди его волос взъерошились, как будто от ветра.
– Вернись, - шепнул ветер.
Орлана уже была готова. Сжимая пальцы на каменных выступах дверного проёма, она говорила себе, что не испугается. Но вздрогнула, когда Истемир открыл глаза. Звякнул меч - принц столкнул его с груди. Он задумчиво поднёс руку к лицу, сжал и разжал пальцы, и тут Орлана не выдержала.
– Тебе не больно?
Она шагнула к нему и замерла в одном шаге - Истемир сел и принялся её рассматривать.
"Не узнает?" - мышью прошуршало в сознании.
– Мелкая.
– Он тряхнул головой, отбрасывая со лба чёлку.
– Кого ты хоронишь?
Горло
– Я всех вас похоронила.
– Она опустилась на каменный постамент, рядом с братом, положила руку ему на колено.
Он поймал её руку, холодные пальцы - его и её - переплелись.
– Сколько у нас есть времени?
Орлана пожала плечами и глянула ему за плечо, туда, где туманной тенью стояла Мэрсайл. Истемир проследил за её взглядом.
– Понимаешь, - вздохнула Орлана.
– Кое-кто хотел поговорить с тобой.
Мэрсайл шагнула вперёд, и туман расступился перед ней. Вспорхнули с пола пылинки и закрутились спиралью в столбе света. Единственный шар белого пламени делал её кожу до прозрачности бледной, делал её пальцы совсем высохшими, как стебельки лилий хаоса.
– Ты не помнишь меня?
– Она опустилась на колени перед Истемиром.
Он нахмурился, покачал головой. Орлана неотрывно следила за его лицом, боялась пропустить что-то смертельно важное.
– Она богиня смерти.
– Орлана не выдержала и сжала его руку. Пламя прижигало чёрные раны темноты, и там, куда попадал белый свет, туман растекался лужицами грязной воды.
Истемир удивлённо поднял брови.
– Я... не знаю, что тебе сказать. Мама.
Она припала к его коленям, протянула руки, и Орлана разжала пальцы. Она не хотела становиться свидетелем этой сцены, но не могла выпустить потеплевшее от жизни плечо брата, а за пределами комнаты клубился такой мрак, что страшно было ступить в него.
Мрак подслушивал их разговоры.
– Ничего не надо говорить, - сбиваясь с голоса на шёпот, попросила Мэрсайл.
– Я всё сделаю сама. Всё сделаю для тебя.
– Это ты воскресила меня? Захотелось поговорить?
Орлане становилось плохо: снова накатывала слабость. Она считала секунды и думала о том, как ждут её трое магов в её же спальне, как нервно потирает переносицу Адальберто, как выбивают воинственную дробь пальцы Ишханди. От этого Орлана только сильнее прижималась к плечу Истемира.
– Я, - откликнулась Мэрсайл.
– Хотела ещё раз тебя увидеть.
– Это же ненадолго, да?
– Он усмехнулся одной стороной губ.
Она опустила голову, короткие тёмные волосы упали ей на лицо, только руки всё ещё лежали на его коленях.
– Тогда что ты ещё можешь сделать для меня?
– Послушай...
– поскреблась по его плечу Орлана, нарушая их призрачную, потустороннюю связь с богиней, когда взгляды уже один раз столкнулись, а голоса уже стали похожими.
Истемир шикнул на неё. В звенящей от напряжения тишине Мэрсайл зашептала, словно молитву: