Императрица и ветер

Чурсина Мария Александровна

– Покойники ведут себя беспокойно, - сказал Шериф и усмехнулся собственному каламбуру.
– Ну что такое?
– участливо спросил он, похлопав неупокоенную душу по плечу.

Та не преминула возможностью вцепиться в него своими коготками. Шериф аккуратно снял её со своей руки. Коготки немедленно переместились на подол цветастого платья и принялись его теребить. Её удушливый запах, то ли ладана, то ещё чего-то церковного, перебил все остальные чувства.

– Говорить будем?
– спокойно повторил Шериф.

– А мне мама говорила,

говорила-а-а...
– завела душа.
– Это вам не Париж какой-нибудь!

Шериф терпеливо переждал этот взрыв эмоций и не зря: дальше последовала более вменяемая информация.

– Разупокоили-и-и-и... Меня и маму. Сгореть и то спокойно не даду-у-ут!

– Всё ясно, - остановил неожиданное красноречие Шериф. Ему действительно было всё ясно. Столько побочных эффектов... Но делать нечего, богам нужно помогать.

Маша спустилась по ступенькам и, избегая притрагиваться к обгоревшей ограде, обошла вокруг дома. Теперь она чувствовала запах огня так явно, что по коже бежали мурашки. Дверь была заперта, и открывать ей никто не собирается. А ведь только расспросив местных жителей, она сможет что-нибудь узнать о странном мире.

Сложнее всего было подавить панику и заставить себя поверить в то, что ничего страшного не произошло. За домом её ждал сюрприз: вполне живая девушка поливала живые цветы. Она была в старомодном, бежевом платье и весёленькой шляпке, перевязанной цветастой лентой. Увидев гостью, благородная девица разинула в немом крике рот и, выронив из рук ярко-красную лейку, в панике бросилась к дому. Маша испугалась, что ещё одна дверь захлопнется перед её носом, и крикнула ей вслед:

– Подожди, я не причиню тебе вреда! Мне нужна твоя помощь.

Девица запуталась в бежевом, обшитом кружевами подоле и растянулась на пороге. Маша подошла к ней.

– А мама не разрешает мне разговаривать с чужими, - голос был совсем не напуганный.

– Я не сделаю тебе ничего плохого, - поспешила сообщить Маша, глядя в блестящий хитрый глаз.

Девица подняла лицо от земли и принялась разглядывать её без всякого стеснения уже обоими глазами.

– Ты странно разговариваешь. И одета ты странно. Мама мне так не разрешает...

Маша оглядела себя. Да, короткая клетчатая юбка и полуразорванная рубашка - не самый скромный наряд.

– Я только задам тебе несколько вопросов, - проговорила она, протягивая собеседнице руку.

Та с готовностью вонзила в её ладонь острые, не накрашенные коготки. И только запах, мелькнувший в воздухе, заставил Машу поёжиться. Церковный запах ладана. Показалось?

– Хорошо, но только поторопись: вот-вот вернётся моя мама. А ты знаешь, она не разрешает...

– Знаю, знаю, - замахала руками Маша, - скажи мне, в каком городе мы находимся?

Прелестные карие глазки послушной дочери хитро сузились. И вдруг она разразилась неприятным хихиканием. Маша поморщилась. Она была готова схватить хохотушку за горло и начать трясти

по-настоящему.

– А ты иностранная шпионка, да?

Шпионка! Да они тут все ненормальные. Сейчас явится мамаша этой чокнутой, и Маша проверит её адекватность.

– Нет. Я не шпионка. Я попала сюда по ошибке, - вздохнув, объяснила она.
– Ты знаешь человека, который живёт в доме номер пять?

Её разговорчивая собеседница пожала плечами.

– А ты?

Маша зашипела сквозь зубы.

– Я - нет, иначе бы не спрашивала.

– А он тебе нравится?
– она сняла шляпку и прилежно завязала из ленты бант.

– Очень!
– рявкнула Маша.
– Ровно на столько, на сколько может нравится человек, затащивший меня в этот жуткий мир.

– Да-а, - невнятно протянула собеседница, теребя рюшки на подоле. И Маша подумала, как всё-таки замечательно, что последнюю тираду она произнесла мысленно. Собеседница и так задумалась слишком глубоко.

– Эй!
– Маша щёлкнула пальцами перед её остановившимися глазами.
– Ты мне хоть скажешь, что это за город?

– Очевидно, что не Париж.

– Слава Вселенскому разуму, - не удержалась она, - а то с моим французским пытать было бы некого. Слушай, - она неожиданно ласково потрепала собеседницу по плечу, - если ты сейчас же не ответишь мне, я...

Ну вот, опять не дали договорить. Благородно воспитанная девица замерла на месте с круглыми от ужаса глазами и показала вглубь дома.

– Мама... это мама пришла!

Её колени явно дрожали.

– Счастье, - взмахнула руками Маша.
– Надеюсь, мне всё же удастся поговорить с разумным человеком.

Она направилась в ту сторону, куда указывал дрожащий палец.

– Стой!
– послышался вопль сзади. Белые, не слишком сильные руки схватили её за талию.
– Ты что, ты что?

– Ничего, - Маша не без труда освободилась от этих руки.
– Что противозаконного в том, что я задам ей один единственный вопрос?

– Нет, - только и пискнула перепуганная до смерти дочь.

И тут входная дверь открылась. Последовала такая немая сцена, которой позавидовал бы любой театр поз. Но Маша оказалась актёром другого профиля.

– Здра...
– попыталась сказать она, но замолкла под пронизывающим взглядом жуткой старухи, которую разговорчивая девочка ласково называла мамой. Маша едва не попятилась.

– Иди наверх, - старуха тряхнула головой в сторону лестницы, и её дочь мигом взлетела на второй этаж.
– С тобой я поговорю потом.

А Маше она сказала:

– Садись, я сейчас.

Та скептически оглядела низкие кресла грязно-белого цвета, сесть в которые можно, а встать уже затруднительно. Поразмыслив, Маша всё же решила опуститься на самый краешек кресла. Никогда не знаешь, чем можно вызвать немилость хозяев.

Но даже в самых кровавых мыслях она не могла вообразить себе такое. Милая старушка вернулась быстро с пистолетом в руках.