Императрица и время
Шрифт:
– Идрис, протянула Эйрин, сползая с кровати.
– Эй!
В доме стояла тишина. Мотая тяжёлой после сна головой, чтобы хоть немного прийти в себя, она несколько раз щёлкнула пальцами, пытаясь создать шар белого пламени. Шар вышел маленьким и дохлым, белые искры сыпались на пол не просто весенней капелью - самым настоящим водопадом.
Поманив его за собой, Эйрин вышла из комнаты. Везде было темно, только из единственного окна в коридоре лился неприятный желтоватый свет. Эйрин потянула было соседнюю дверь, но та была заперта.
–
– Пойду вниз схожу.
Спускаясь по скрипучей деревянной лестнице, она была готова ко всему: к тому, что Идрис выпрыгнет из-за ближайшего угла со страшным криком, к тому, что он сидит, забившись в угол комнаты, и напевает себе под нос жуткую мелодию. Она только не успела подготовиться к тому, что его нет.
Вообще нет. Эйрин заглянула во все углы, тщательно рассмотрела банку с солёными огурцами, оставленную на полу рядом с диваном, даже выглянула из окна в сад. Весь сад заливал желтоватый свет - он лился со столба, стоящего прямо за оградой. Но мага времени не было нигде.
– Идрис, ау!
– крикнула Эйрин и сама передёрнула плечами от холодка, проползшего по спине.
– Наверное, ушёл куда-то, скоро вернётся.
Она уселась на диван - ждать - и выловила из банки себе один огурец. Время потекло медленно. Глядя на тёмное небо за окном, Эйрин не могла разобрать, вечер сейчас или уже скоро утро: её чувство времени здесь потупилось.
Она очнулась только тогда, когда достала из банки последний огурец, пошарила рукой в тёплом рассоле и поняла, что кроме склизких листьев там больше ничего не осталось. И вместе с этим пришло осознание, что Идрис не вернётся.
Он ушёл совсем, бросив её тут на произвол судьбы, потому что ему надоела игра в учителя и ученицу. Ушёл, потому что так ему повелел Вселенский Разум, всегда нашёптывающий ему на ухо странные вещи. Просто ушёл, как будто его и не было.
Эйрин сползла с дивана на жёсткий ковёр, уткнулась в колени и хотела заплакать, но от страха не смогла.
– У него мало друзей и знакомых.
Сумерки над Альмарейном были жемчужно-серого цвета. Орлана щурилась, и шары белого пламени в саду расплывались кляксами. Она вздохнула - повторять раз от раза одно и то же опостылело, и ей казалось, что поиски зашли в самый глухой тупик.
– Те, из Академии, уже опрошены, а больше я никого не знаю. Луксор не особенно общителен.
Аластар, расположившийся на своём привычном стуле, пододвинутом вплотную к столу, едва слышно прошёлся пальцами по бумагам.
– Поймите, он не мог уйти в пустоту. Раз его не нашли ни раненым, ни мёртвым, он у кого-то прячется. И, скорее всего, у друга, потому что другой выдал бы его - розыск же объявили по всей империи.
Орлана обернулась: начальник тайной полиции отстранённо смотрел в тёмный угол кабинета, и пальцы его
В кабинете было душно, и не спасало даже распахнутое окно. Душные сумерки над Альмарейном обычно предвещали ночной дождь.
– Вообще-то, думается мне, я знаю, куда он мог сбежать, проговорила она медленно, сама ещё раздумывая над возможностью такого варианта событий.
– В мире людей у него был друг - учились вместе. Правда, они не виделись с тех пор, как Луксор ушёл в наш мир. Думаете, стоит проверить?
Аластар кивнул. Она снова отвернулась к окну и рассудила, словно убеждая сама себя:
– Второй день на исходе. Пора бы ему и вернуться.
...Перед дверью в общежитие Аластар остановился. Он довёл её до верха тёмной лестницы - фасад здания не освещался ни единым фонарём - и выпустил руку Орланы.
– Я подожду здесь, моя императрица.
В полумраке его фигура, полностью скрытая плащом, выглядела вполне обычно для мира людей, особенно в такую дождливую погоду. Особенно в полумраке позднего вечера, где не каждый прохожий загорится желанием разглядеть тёмную фигуру в арке у обшарпанного здания.
Она вошла в общежитие одна, неосторожно громко хлопнула дверь. Бабушка-вахтёрша за прозрачной пластиковой перегородкой вздрогнула и подняла глаза.
– Девушка, общежитие закрыто. Вы часы видели?
– Взгляд старушки скользнул по наряду Орланы. Может, и зря она не потрудилась переодеться.
Но надо же, в мире людей её продолжали называть девушкой.
Орлана приблизилась к пластиковой перегородке и чуть склонилась, оперевшись руками на выступ у окошка.
– Понимаю. Но мне срочно нужно видеть Арне. Можете ли вы сделать исключение для императрицы?
Бабушка покопалась у себя на столе и вместо ответа выставила в окошечко часы - симпатичный розовый будильник в виде медвежонка.
– Видите, сколько времени? Давно уже пора закончить визиты. Срочно не срочно, а мне всё равно.
То ли она не поверила в одиноко прогуливающуюся по миру людей императрицу, то ли была человеком твёрдых убеждений, однако тут же уткнулась газету, разложенную на столе, и показательно перестала замечать Орлану. Та задвинула её часы одним пальцем назад.
– Спасибо. Она официально улыбнулась.
– Я знала, что вы не откажете.
Под возмущённый возглас вахтёрши она преодолела истошно взвизгнувший терминал и прошла к лестнице. В этом девятиэтажном здании никаких лифтов предусмотрено не было.
В комнате у Арне она бывала всего один раз, когда ещё жила в мире людей и вместе с Луксором привезла ему еду - сам хозяин не выходил из дома по причине страшной тоски по бросившей его девице. Больше Орлана не приезжала сюда никогда: в первый раз её неприятно поразил холодный приём и ужасный бардак в комнате. А ещё фраза о ней, брошенная Арне Луксору. Порассматривав Орлану пару минут, он удивлённо заметил: