Империя Греха

Кент Рина

— О чем?

— О сексе со мной. Между прочим, все предпочитают меня, поскольку я, очевидно, более обаятельный.

Он подчеркивает свои слова ухмылкой, демонстрирующей его ямочки.

И я вижу это, его обаяние, причину, по которой многие девушки предпочитают его. Дэниел тот тип, источающий сексуальную привлекательность, и может без труда привлечь внимание любого. У него поразительная красота, которая сияет издалека и ослепляет, когда вы подходите ближе.

Но он не обладает такой интенсивности, как Нокс,

и уж точно не заставит меня почувствовать, что я выпрыгну из кожи от одного его присутствия.

— Нет, — говорю я просто, легко и с такой напористостью, что это заставляет его приостановиться.

— Тебе не обязательно отвечать сейчас. Подумай над этим.

— Мне не нужно думать.

— Интересно. — он снова обходит меня по кругу, прежде чем остановиться передо мной. — Это из-за Нокса? Ему все равно.

Ну, мне не все равно. Но я не говорю этого, потому что у меня нет слов. Поэтому я просто пожимаю плечами, хотя мое сердце обливается кровью.

Так не должно быть, но оно метафорически капает на землю.

Забавно, что я ушла из семьи, чтобы избежать боли и использования, но кажется, я попала во что-то гораздо более глубокое и болезненное.

И мне нужно дистанцироваться от этого.

От него.

От источника сокрушительной боли в моей груди.

Глава 23

Нокс

Что-то изменилось.

Я не могу точно определить, но это чувствуется в скованных движениях и молчании Анастасии.

Прошлой ночью, когда я трахал ее у кухонной стойки, она была странно тихой, потом свернулась калачиком на диване и заснула.

Обычно мы ужинаем вместе и говорим о деле, или о чем угодно, вообще-то. Она рассказывает мне о каких-то новых программах или кодировании, и чем больше я слушаю, тем ярче становятся ее глаза. Я не очень-то интересуюсь всем этим, но то, что она говорит со мной с таким повышенным тоном, уже достижение. Это единственный раз, когда она оставляет чопорную и правильную сторону себя на заднем плане.

В ответ я рассказываю ей о друзьях и семье, которых я оставил в Лондоне, или о своих выходках с отцом, Ронаном и всеми остальными.

С ней так легко общаться, так легко проводить часы в ее обществе, ничего не делая.

Еще лучше, когда она сама рассказывает о себе. Иногда она проскальзывает и упоминает свою кузину, отца и семью. Но это происходит вскользь, и всякий раз, когда она упоминает о них, ее плечи ссутуливаются, и она меняет тему.

Она больше говорит о Гвен, Крисе и Сандре, чем о своем прошлом, и иногда кажется, что она застряла посередине.

Не полностью Джейн, но и не полностью Анастасия.

Я движусь вместе с ней, наслаждаясь каждым кусочком ее противоречий и позволяя им проникать под мою кожу.

Но не вчера ночью и не сегодня утром.

Как будто между нами возник барьер. Тот факт, что я понятия не имею, откуда он взялся, сводит меня с ума.

Она также была занята сегодня и не смогла пойти в комнату снабжения. Я считаю это чушью, потому что она самый эффективный сотрудник ИТ-отдела и часто заканчивает свои дела в первой половине рабочего дня.

Выходя из машины, я смотрю на текстовое сообщение, которое она отправила мне несколько часов назад, когда я спросил ее, что она хочет на ужин.

Анастасия: Я иду гулять с Гвен и Крисом, так что к ужину меня не будет дома.

Если я что-то и узнал о ней, так это то, что она не любит находиться на людях, поэтому выходы в свет для нее не норма.

Либо Гвен портит ее — и я не удивлюсь, если это так, — либо, что более логично, она избегает меня.

Чего я не потерплю.

Поэтому я позвонил Крису и заставил его сказать мне, где они находятся.

— Мы в клубе! — крикнул он сквозь музыку, а потом прислал мне адрес.

Вот где я сейчас нахожусь. В чертовом клубе.

Громкая музыка почти пробивает мои барабанные перепонки, пока я пробираюсь сквозь толпу извивающихся тел. Синий свет мигает синхронно с модной музыкой, и люди сходят с ума, когда ритм стихает.

Обычно это моя сцена.

Я живу ради прилива адреналина, алкоголя и секса. Это то, что отвлекает меня от мыслей и держит в узде мои тени.

Но это перестало быть нормой с тех пор, как я встретил ее. С тех пор, как я стал ее владельцем и вошел в ее жизнь так же глубоко, как она вошла в мою.

Прошло несколько недель с тех пор, как я в последний раз находился в подобном месте, несмотря на постоянное ворчание Дэна и вечные дразнилки в групповом чате.

Сейчас клуб кажется немного чужим.

Может, потому что мое представление о веселье странным образом сменилось с шумного ночного клуба на маленькую, тихую квартиру.

Сначала я замечаю Гвен и Криса, потому что они громкие, как черти. Они оба потягивают напитки, при этом танцуя урывками. Еще один парень, примерно их возраста, двигается вместе с ними, и все трое смеются в унисон.

Гвен едва держится на ногах, но не мне об этом беспокоиться.

Я осматриваю их окрестности, зная, что Анастасия не может быть далеко, если она пришла с ними. Конечно, я нахожу ее сидящей в одиночестве в уединенной кабинке.

В голове у меня проносится мысль, что я иду вперед и хватаю ее за горло, но мои ноги не двигаются. Я ошеломлен и застыл на месте от ее вида.

Анастасия носит три типа одежды — мешковатые брюки, безразмерные рубашки и толстовки. Ох, и сексуальные, как черт, кружевные трусики.