Империя Искушения
Шрифт:
— О, Вэл. Милая. — Бев схватила меня за запястье и сжала. — Просто дай себе время. Я знаю, что тебе, вероятно, не нужны советы, но моя мама говорила, что мужчины — как автобус. Если ты пропустишь один, другой едет прямо за ним.
Но никто из них не был похож на Луку. Все мужчины, которых я знала, меркли в сравнении с ним. Давление за моей грудиной усилилось, и стало трудно дышать. Я так сильно по нему скучала. Но я больше не могу позволить себе плакать. Это был мой выбор. — Спасибо, Бев. Я запомню
— Я все еще считаю, что тебе следовало переехать в Италию, — сказала Сэм.
— Переехать в Италию? — брови Бев поползли вверх. — Он попросил тебя переехать туда?
Только Сэм и Мэгги знали о моем последнем разговоре с Лукой. Ну, теперь и Бев узнала. — Да, он попросил меня выйти за него замуж и переехать туда.
Сэм поставила мой напиток на стойку. — Извини, Вэл. У меня длинный язык.
— Ты ему отказала? — Бев отмахнулась от моей попытки заплатить за выпивку. — Скажи мне, почему.
— Разве это не очевидно?
— Не для меня. — Бев посмотрела на внучку. — Ты понимаешь?
Сэм покачала головой. — Даже не чуть-чуть. Такой мужчина — богатый и красивый — хочет жениться на мне и увезти меня в поместье в Италии? Вы все определенно больше никогда не увидите таких, как я.
— Алло? — перебила я. — У меня здесь дела. Жизнь, друзья. Дом моей матери. Я не могу просто так взять и уйти.
Улыбка Бев была мягкой, когда она потянулась к моей руке. Она начала обходить стойку. — Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать.
— Бев, мне нужно в ресторан.
— Нет, не нужно, — сказала она, ведя меня к дальней стене. — Роберто даже не был одет, когда я ушла. У тебя есть время.
Я ничего не сказала, хотя мне потребовалось все мое самообладание, чтобы снова не упомянуть Меркурий.
Мы остановились перед рядом знакомых фотографий. На каждой была Пизанская башня с разного ракурса. Я хорошо их знала.
— Твоя мать сделала эти фотографии для меня, — сказала Бев. — Когда она училась там и встретила твоего отца.
— Да, я помню. Я люблю их. — После ее смерти я долгое время рассматривал эти фотографии, представляя ее стоящей перед знаменитой достопримечательностью.
Бев потянулась, чтобы снять рамку со стены. — Ты когда-нибудь читала, что она написала на обороте?
Мои мышцы напряглись от удивления. — Она написала на фотографиях?
— Только на этой. И я думаю, что это может помочь тебе понять.
Фотография была вставлена в рамку. Бев пришлось немного повозиться, но она наконец вытащила ее. — Вот. — Она протянула мне большую фотографию, и я перевернула ее.
Конечно же, там был изящный почерк моей матери.
Бев,
Какое это было время! Жаль, что ты не смогла приехать.
В следующий раз никаких оправданий! Жизнь коротка, а в мире слишком много радостей,
Люблю,
Эбби
Я не могла говорить, мое сердцебиение отдавалось в ушах.
Жизнь слишком коротка. Если бы она только знала. Больше поездок не было, потому что я родилась восемь месяцев спустя. Потом она умерла шестнадцать лет спустя.
Мы не должны позволять ничему сдерживать нас.
Слезы жгли мне веки. Она была такой решительной, такой яростной. Независимой и сильной. И она воспитала меня такой же. Так что же случилось? Почему я боялась уезжать из этого города?
— Каждый день я жалею, что не поехала в ту поездку, — мягко сказала Бев. — Но я убедила себя, что кафе не выживет, если я закроюсь или позволю кому-то другому управлять им в течение двух недель. Я больше беспокоилась о деньгах, чем о счастье. И это часть того, что не так с нашей культурой. Мы ценим все не то.
— Это не деньги, — прошептала я. — Траттория — ее наследие, как и ее дом и сад. Облупившиеся обои и просроченные коробки с пудингом я не могу выбросить. Она все еще здесь, и я боюсь ее отпустить.
Бев притянула меня к себе в теплое тело. От нее пахло ванилью. — Милая, ты не отпускаешь свою маму. Это просто вещи. Твоя мама всегда будет с тобой, где бы ты ни была.
Я знала это в теории, но все равно было трудно принять. — Ты думаешь, мне следует переехать в Италию.
— Я думаю, что тебе стоит поставить себя на первое место для разнообразия. Делай то, что делает тебя счастливой.
Сделав глубокий вдох, я отстранилась и промокнула глаза кончиками пальцев. Я не хотела испортить тушь. — Я подумаю об этом.
— Хорошо. Теперь иди и принеси свой напиток, пока он не растаял и Сэм не начала кричать.
Мы оба знали, что Сэм довольно сдержана, но я вернула фото Бев и пошла к стойке. Чак, единственный риелтор в городе, платил за свой кофе, пока я собирала ключи, кошелек и выпивку. Мы знали друг друга со школы. — Привет, Вэл, — сказал он.
— Привет, Чак. Как дела?
— Лучше не бывает. — Он опустил два доллара в банку для чаевых в кафе.
Сэм прислонилась к стойке. — Чак говорил, что особняк в Портофино продан.
Я чуть не уронила свой холодный кофе. Образы эспрессо на террасе и долгих ливней набросились на меня. Выбирая галстуки, обнимаясь, выбирая сумочки и занимаясь сексом. Много-много секса.
Бывший дом Луки… продан? Теперь кто-то другой купил этот безвкусный дом.
Боже, вселенная меня ненавидит.
Они оба странно на меня уставились. Я выпалила: — Поздравляю, Чак. Увидимся.