Империя Искушения
Шрифт:
Металлическая дверь открылась, и охранник вернулся. — Синьорина?
Валентина оглянулась на меня через плечо, ее взгляд задержался на моем лице. Я наблюдал, как она облизнула губы, затем она отвернулась. — Я готова идти.
Он придержал для нее дверь, и Валентина исчезла. Моя душа увяла, когда металл с громким щелчком закрылся. Я ненавидел то, что только что сделал. Но это было к лучшему. Я не мог рисковать, чтобы кто-то узнал, кто она на самом деле или как мы связаны. Я не мог позволить GDF расследовать или следить за ней, так что выбора не было.
Гарантировать
Я провел руками по волосам. У меня теперь тоже было больше проблем. Все длилось слишком долго. Я все еще не узнал, где был Никколо из Д'Агостино, и теперь кто-то привез Валентину в Рим, помог ей попасть в эту тюрьму. Я подозревал Габриэле, а это означало, что с ним нужно разобраться. Валентина не могла оставаться в этой стране в безопасности. Это был лишь вопрос времени, когда GDF узнала о ее присутствии и попыталась использовать ее, чтобы добраться до ее отца.
Мне нужно торопиться. Я подошел к двери и постучал в нее. Когда появился охранник, я не терял времени и прошел внутрь. — Отвези меня обратно. Мне нужно поговорить с братом. Немедленно.
Мы направились к камерам. — Хотите воспользоваться тюремным телефоном?
— Нет, я воспользуюсь одним из одноразовых телефонов. Мне нужно уединение.
Глава тридцать четвертая
Валентина
Кто-то ударил его.
Кто-то ударил этого сильного, красивого мужчину в его красивое лицо. Кто? Офицер? Другой заключенный?
Пока я шла по тюремным коридорам, я не могла не волноваться. Тюрьма, должно быть, была адом на земле для Луки. Здесь он не был в безопасности, не с врагами на каждом шагу, а также с охранниками, которые теперь имели возможность издеваться над великим Лукой Бенетти. Какие синяки скрывались под его одеждой? Он спал? Еда, должно быть, была ужасной, особенно для такого сноба в еде и вине, как Лука.
Я стряхнула с себя остаточный гнев на обидные слова, которые он сказал. Было ясно, что он не имел этого в виду, принижая меня ради тех, кто наблюдал, но я ненавидела слышать, как он говорит так. Насмехаясь надо мной, как будто я была ничтожеством, женщина, задыхающаяся от его члена.
Он предпочел, чтобы я ушла, но после того, как увидела этот синяк на его щеке?
Ни единого шанса.
Ранее в самолете я исследовала известную мафию боссов, которых посадили в тюрьму. Некоторых убили другие заключенные, а остальные состарились и умерли за решеткой. Никто не был признан невиновным и никого не освободили. Это был суровый приговор.
Теперь у меня был выбор. Я могла выйти на улицу, где меня ждал Габи, и пойти к Луке домой в Катандзаро. Посидеть, пока его семья пыталась решить, что делать.
Но сидеть без дела было не в моем стиле. Мне нужно было что-то делать.
Арест Луки был связан с GDF и моим отцом, шантажом по поводу убитой дочери офицера. Так что, возможно, был способ использовать Флавио и добиться освобождения
Я должна попробовать.
Когда мы добрались до главного контрольно-пропускного пункта, я собрала свои вещи. Прежде чем офицер отвернулся, я сказала — Я хотела бы поговорить с синьором Пальмиери из GDF. Вы можете помочь мне найти его?
Он поморщился. — Синьорина…
— Пожалуйста. Я не уйду, пока не встречусь с синьором Пальмиери. — Я указал на телефон на столе. — Позвоните ему, per favore.
Он уставился на меня так, словно я сказала ему, что техасское оливковое масло лучше итальянского. — Я не могу позвонить в GDF и заставить их приехать сюда по моему приказу.
— Ты можешь, и ты сделаешь это. Передай Пальмиери, что Валентина Монтелла здесь, и я не уйду, пока он не встретится со мной. — Я опустилась на один из двух пластиковых стульев в комнате. Затем я скрестила руки и уставилась прямо перед собой. Я не собиралась обсуждать это или поддаваться запугиванию, чтобы уйти. Был слабый шанс, что я смогу исправить это, сегодня, и добиться освобождения Луки. Ничто другое не имело значения.
Охранник что-то пробормотал себе под нос по-итальянски, вероятно, ругался, затем несколько раз вздохнул. Когда я уже думала, что он сдастся, он сел в свое кресло и взял телефон, нажал несколько кнопок. Был долгий разговор, и я услышала, как он произнес мое имя кому-то, прежде чем повесить трубку. Вскоре после этого поступил еще один звонок, и он говорил несколько минут, в основном слушая. Он давал краткие ответы, затем положил трубку.
Мы ждали.
Нервы пробежали по моей коже, а нога подпрыгнула. Я ковыряла ногти и думала о Габи, который ждал меня снаружи. Мы приземлились час назад и сразу же приехали сюда, так что я понятия не имею, знает ли его семья, что мы в Риме. Но я уставилась на дверь, беспокоясь, что другой Бенетти ворвется в дверь и попытается остановить меня.
Загудел телефон охранника. Он поднял трубку и прислушался, затем я увидела, как напряглись его плечи. Кивнув, он несколько раз повторил va bene, прежде чем отключился.
Он встал и, позвякивая ключами, направился ко мне. — Синьорина Монтелла. Следуйте за мной.
Я понятия не имела, куда мы направляемся, но я была готова к битве. Я должна была сделать все, что могла, для Луки. Мы продолжили путь в учреждение, проходя мимо офисов и столов. Наконец охранник остановился, открыл дверь и жестом пригласил меня войти.
Меня встретили четыре цементные стены и старый стол. — Я не понимаю, — сказала я, глядя на него. — Где Пальмиери?
— Per favore, — он махнул рукой, указывая на комнату.
Я уже не была так уверена в этом плане. Никто, кроме Габи, не знал, что я здесь, и я была во власти этих незнакомцев. Я с трудом сглотнула. — Пальмиери идет?
Охранник не ответил. Он захлопнул дверь, и я услышала, как щелкнул замок.
Я потянулась, чтобы проверить, просто чтобы убедиться. Да, он запер меня. Черт!