Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира
Шрифт:
Опять же, именно флот позволил Византии сохранить некоторое превосходство над Неаполем, Амальфи и Гаэтой, которые «дружили» то с Византией, то с герцогом Беневентским, а иногда и с арабами; подобную политику они проводили для того, чтобы сохранить независимость, которая была им необходима для обеспечения своих торговых интересов.
Арабы-магометане не смогли распространить ислам по всему Средиземноморью. Они окружили Средиземноморье с востока, юга и запада, но им не удалось закрепиться на севере. Древнее «римское море» стало теперь границей между исламом и христианством. Все старые средиземноморские провинции, завоеванные арабами-магометанами, отныне тяготели к Багдаду [178] .
178
Относительно
В то же время Восток оказался отрезанным от Запада. Те узы, которые сохранились после вторжений германцев, теперь были порваны. С этого момента Византия стала лишь центром эллинистской империи и не могла более проводить политику Юстиниана. Она теперь фактически оказалась ограничена пределами Греции и Малой Азии и была вынуждена заботиться лишь о том, как сохранить свои оставшиеся владения. Ее самыми удаленными форпостами на Западе были Неаполь, Венеция, Гаэта и Амальфи. Флот по-прежнему позволял поддерживать отношения с ними и препятствовал превращению Восточного Средиземноморья в «мусульманское озеро». То, что раньше было великим средством общения, теперь стало непреодолимым препятствием.
Это было самым важным событием в европейской истории со времен Пунических войн между Римом и Карфагеном. Классической античной традиции пришел конец. Это произошло тогда, когда начиналась эпоха Средневековья, и в тот самый момент, когда Европа все увереннее шла по пути Византии, все более и более перенимала ее традиции.
2. Закрытие Западного Средиземноморья для торгового мореплавания
До тех пор пока Средиземное море находилось под контролем Римской империи, именно судоходство с Востока обеспечивало активное развитие торговли с западными районами империи. Главными центрами, поддерживающими торговлю между Востоком и Западом, были Сирия и Египет; и именно эти процветающие провинции империи первыми оказались под властью арабов-магометан. Конечно, было бы ошибкой считать, что установление контроля арабов над этими районами привело к прекращению всякой экономической деятельности. Хотя смятение, беспорядок и потрясения, вызванные арабскими вторжениями, действительно имели место, а многие сирийцы переехали на Запад, экономическая деятельность не рухнула. Дамаск стал первой столицей Арабского халифата. По-прежнему сюда с Востока привозили пряности, в Египте производили папирус, а морские порты, как и раньше, были весьма активны. Арабы-магометане относились к христианам весьма терпимо при условии, что те исправно платили завоевателям налоги и подати. Торговля, таким образом, продолжала развиваться, но ее географическое направление изменилось; объем торговли по различным регионам стал распределяться по-новому [179] .
179
О фактическом закрытии западной части Средиземного моря для торгового и вообще гражданского мореплавания арабами-магометанами (но не восточной; там торговое мореплавание заблокировано не было) свидетельствует документ, написанный в XI в. арабом-христианином Яхья ибн-Саидом, жившим в Антиохии; он пишет, что у него нет достоверных данных о том, кто занимал папский престол в Ватикане после пребывания на этом престоле Агафона (бывшего папой с 678 по 681 г.).
Само собой разумеется, что, когда шли военные действия, захватчик не позволял своим подданным торговать с теми территориями, которые он в ходе этих боевых действий захватил или пытался захватить. А когда установился мир и завоеванные арабами провинции вновь были вовлечены в торговую деятельность, завоеватели направили эту деятельность по новым торговым маршрутам, которые возникли благодаря тому, что были завоеваны огромные территории. Поистине невероятная территориальная добыча досталась арабам-магометанам.
Новые торговые пути соединили Каспийское море с Балтийским через Волгу, и торговцы из Скандинавии, часто бывавшие на берегах Черного моря, неожиданно для себя были
Можно с уверенностью утверждать, что потрясения и конфликты, связанные с завоеванием Сирии (634—636) и Египта (640—642), серьезно затруднили судоходство по Средиземному морю [180] .
180
Отнюдь не случайно последние якобы византийские монеты, отчеканенные в Галлии, относятся к правлению византийского императора Гераклия (610—649).
Торговые корабли, судя по всему, конфисковывались для создания военно-морского флота, который арабы с неожиданной для всех стремительностью создали в Эгейском море. Более того, трудно себе представить, чтобы обычные торговые суда ходили бы в море, контролируемом кораблями неприятеля; исключение составляли лишь те торговцы, которые решили воспользоваться сложившейся ситуацией и стали промышлять как пираты.
Можно с уверенностью утверждать, что с середины VII в. связь между портами в Эгейском море, контролируемыми арабами-магометанами и христианами, практически прервалась; контакты стали невозможными, а если что и сохранилось, то в совершенно ничтожном объеме.
Вполне допустимо, что под защитой византийского флота осуществлялось судоходство между побережьем Византии в Малой Азии, находящимся под охраной Константинополя, и районами Греции, побережьем Адриатического моря, Южной Италией, а также Сицилией, которые контролировала Византия; но навряд ли можно предполагать, что византийские корабли ходили дальше на запад после того, как арабы начали нападения на Сицилию в 650 г.
Что касается торговых связей с Африкой, то таковые прекратились, поскольку африканские провинции с 643 по 708 г. были предметом постоянного разграбления и опустошения со стороны арабов. Те небольшие «остатки былой торговой роскоши», которые чудом уцелели, полностью прекратили существование после взятия арабами Карфагена и создания ими новой столицы африканских провинций — Туниса, отстроенного в 698 г.
Завоевание арабами Испании в 711 г., а также отсутствие безопасности в прибрежных районах Прованса, находившихся под постоянной угрозой нападения со стороны магометан, сделали морскую торговлю в Западном Средиземноморье практически невозможной. Те порты, которые контролировались христианами, не могли поддерживать морское сообщение, поскольку у них либо не было своего флота, либо он был крайне небольшим.
Таким образом, можно утверждать, что около 650 г. морское судоходство прекратилось в районах, расположенных восточнее Сицилии, а во второй половине VII в. — уже и во всем Западном Средиземноморье.
К началу VIII в. судоходство в Западном Средиземноморье исчезло вовсе. Единственным местом, где оно сохранилось, было византийское побережье, вдоль которого суда еще могли ходить. Как отметил Ибн-Халдун (сделав соответствующую оговорку относительно византийского побережья), «христиане более не могут отправить по морю даже доску». Все Средиземное море теперь контролировалось арабскими пиратами. В IX в. они захватывали острова, разрушали порты и устраивали свои набеги везде, где только можно. Великий торговый порт Марсель, бывший в свое время главным центром Запада в торговле с Византией, теперь был пуст. Прежнее экономическое единство и целостность Средиземноморья были разрушены, и так продолжалось до эпохи Крестовых походов. Средиземноморское единство выдержало вторжения германцев, но оно было бессильно устоять против яростного напора арабов-магометан.
Да и как мог Запад оказать сопротивление? У франков флота не было. Вестготский флот был уничтожен, а противник при этом был силен и хорошо подготовлен. Отстроенный арабами Тунис был неприступен. Вдоль всего африканского побережья были возведены заставы — полурелигиозные-полувоенные опорные пункты, поддерживающие непрерывную связь между собой и находившиеся в состоянии постоянной боевой готовности. Христиане ничего не могли противопоставить военно-морской мощи арабов-магометан; ярким свидетельством этого является тот факт, что они лишь однажды предприняли небольшую вылазку на контролируемое арабами североафриканское побережье.