Империя Мёртвых
Шрифт:
– Ты сказала, что это гидра… - протянула я, сощурившись.
Нора кивнула:
– Все мы были на базе, и все помним, что сделало этих людей слепыми.
– Раджана… - протянуло несколько голосов, в которых послышалась еле уловимая дрожь; база закончилась для нас едва ли не хуже, чем ферма, и это отпечаталось в сознании в соответствующем свете.
– В Вудбери то же самое, - Нора обратила взгляд к огню и на мгновение зависла в незримом нам пространстве, где соединялись миры, дающие ей возможность знать неведомое другим. – Люди,
Малышка, которую качала на руках Бет, услышав наши разговоры, видимо тоже заинтересовалась причиной всеобщего сборища. На лице такого маленького ребёнка проскочила эмоция заинтересованности, она выпучила глаза, стараясь вертеть головой так, чтобы оглядеть всех нас.
– Поганка тоже хочет поучаствовать, - хихикнула я, на секунду совсем забыв о том, что мы обсуждаем весьма серьёзную угрозу, нависшую над группой.
– Её зовут Джудит, - сидящий рядом Карл мило улыбнулся, задержав взгляд на сестрёнке.
– Звучит солидно! Сам придумал? – поинтересовалась я у мальчика.
Мини-шериф кивнул в ответ. Приподняв шляпу, я потрепала его по голове и снова вернула на место его отличительный головной убор. Не знаю, как скоро мы все сможем избавиться от привычки называть малышку глупым прозвищем, придуманным моим боевым товарищем, но новое имя явно было девчонке к лицу. Вязалось всяким лучше забавной Поганки.
– Из нас с ней выйдет отличный дует, - парировала я. – Джей и Джей. Классно звучит?
По кружку, собранному вокруг керосиновой лампы снова прокатилась волна смешка, в котором затаилась нотка грусти.
– Что будете исполнять? – подхватила Бет.
– Старый добрый блюз.
Девушка расплылась в умилительной улыбке, будто почувствовав свою дольку победы в моей фразе. Наверное, она не очень хотела, чтобы я навеки бросила дело своей души, оставшееся далеко в прошлом, здоровом мире. Однако…я только шучу. Я действительно оставила это. Голос дрогнет распевать песни и положить руку на творчество в этом мире, погрязшем в грязи. Наверное, я либо слишком поменялась, либо стала слишком слаба для этого. Я не считаю себя сильной…никогда не считала.
– Спой что-нибудь, Бет, - предложила ей я.
И когда пространство между бетонными стенами блока заполнилось тоненьким голоском, я, прикрыв глаза, уносилась куда-то далеко. Но не в дали, где царила какая-то сказка. Моя душа была уже прикована к этому миру. Сознание, переносимое песней девушки, оказалось за деревьями, в маленьком городке…Тогда я наивно верила, что эта незримая частичка меня защищает дорогих мне людей в момент опасности.
После того, как светловолосая девушка закончила пение, и последние нотки звука ударились о голые стены и вернулись в наши уши, тюрьму опять захватила тишина. Керосин в лампочке был на исходе, и это наверняка станет предлогом к тому, чтобы пойти спать…а на самом деле просто пойти и лежать, смотря в потолок.
– Никто из вас не думал, что будет дальше? – не обращая свой взгляд и
– Наверное, следует спросить у Норы, - в голосе Хершела чётко слышалась эмоция ожидания.
Женщина оглянулась на него. Наверное, она боялась услышать этот вопрос, боялась дать на него ответ. Наверное, если бы нас ждало нечто ужасное, я бы не хотела этого знать. Хотя…что ещё может быть ужаснее того, что мы пережили? Что нанесёт очередную трещину на лобовое стекло моего психического здоровья?
– О смерти и жизни вы никогда не услышите от меня ответ, - впервые за всё время знакомства с Норой я услышала стальную строгость.
– Потому что… - Бет наверняка хотела бы добавить «вселенная так хочет», но не решалась засунуть свою и без того редко проглядывающуюся подростковую жажду свободы слова; как-никак уважение в нашей группе к самому адекватному экстрасенсу с базы было велико, и единственный, кто плевать хотел на мнение Норы был Диксон.
За девчонку завершила сама ясновидящая, и не вполне спокойным тоном:
– Потому что так решила я. О своей смерти знать никто не будет.
– Неужели нельзя ничего исправить? – спросил Карл с обидой в голосе.
– Да, неужели у судьбы нет множества вариантов? – подхватила Кэрол.
– А я вообще не верю в судьбу, - буркнула я, вставив неслышно своё слово, наверное, даже к лучшему, что мало у кого оно задержалось в голове, никто не обратил внимания на мою реплику.
– Исправить можно всё, кроме длительности своей жизни. Если тебе удаётся бегать от смерти – это неслучайно, и в этом нет и щепотки удачи. Изменить, вероятно, можно только способ своей смерти, но не время…не время…
Следовало бы отметить, что степень грусти, которая напала на каждую чёртову душу в этом помещении, сейчас просто зашкаливала. Я специально подняла взгляд, чтобы оглядеть эти лица: задумался каждый. Вот они, теряющиеся где-то в глубине их рассудка глаза, в которых пляшет отражение мерцающей лампы: в них открывается чёткий вид на пессимистические раздумья. Да что там…я сама невольно начала думать о том, сколько мне отмерено, хотя и не верю в эту чёртову судьбу. Может, мне осталось жить год, а может всего день или два, а может, я снова воскресну, как и в прошлый раз?
– Ну а…когда всё это закончится? И закончится ли вообще? – вот, я опять убегаю от собственных мыслей и задаю вопрос, чтобы отвлечься.
Нора сначала призадумалась, она перевела взор с огонька на мои глаза и через секунду её серьёзное и задумчивое выражение лица, которое сплошь и рядом испещряли тайны, улыбнулась:
– Ну, это надо у тебя спросить, Джулиетт Фатте.
Шорохи одежд вокруг от резких поворотов тел в мою сторону.
– У меня? – я ткнула указательным пальцем в свою грудную клетку, требуя подтверждения.