Империя Мёртвых

Julie28

Сквозь занавеску из деревьев и высокой травы, на небольшой лесной опушке стоят несколько фургончиков, четыре легковых автомобиля, вокруг дозорные с оружием. Гражданские. Ещё одни выжившие.

Внутри этой группы в человек двадцать-двадцать пять ключом била жизнь и бесконечная суета, построенная на быте и тяге к выживанию. Группа не была одарена военной техникой или же нескончаемыми запасами оружия, у них не было высоких и крепких стен, но это были серьёзные принципиальные люди с чёткой иерархией и железной дисциплиной. Мужчине, следившему за ними,

всё это показалось знакомым…

Он лежал, затаившись, словно леопард, терпеливо выжидая добычу. Однако группа была только целью для выслеживания и изучения. Не более. Они были хорошими людьми, не достойными смерти, но не менее опасными от этого.

Женщины и дети умело прятались группой, их было изредка видно сквозь занавески на окнах трейлера, они почти не появлялись снаружи. Но каждый из мужчин брал оружие и шёл на дозор. Наблюдающий отметил ровно восемнадцать мужчин в возрасте примерно от двадцати до сорока лет, сменяющихся по периметру с точностью часов. На обзоре каждого из них было около двадцати градусов высоко сконцентрированного внимания. Энтони Карлина среди них не было.

Но в группе есть дети и представительницы слабого пола, которых мужчина с бородой и с винтовкой в руках не смог разглядеть. И он не уйдёт, пока не убедится в том, что среди них всех нет его дочерей и внука.

Он проделал длиннейший путь от Анкориджа до Мемфиса, делая круги вокруг последнего, проверяя каждый город, каждый закуток леса, исследуя следы любой группы, которая их оставляла, выслеживал всех встречающихся выживших, проверяя их личностный состав. У него была чёткая цель и в следованию ей ему не было равных.

Эта группа закрыта и хорошо защищена…но наблюдая за ними пристально и практически без движения уже третий день, мужчина понимал, что у них можно просто спросить…

POV джулиетт

Проснулась я достаточно рано, в затхлом воздухе тюремного помещения витала сонная тишина. На кровати снизу тихо сопел Марти. Готова признаться, он сделал мой сон ещё более беспокойным. Как бы глупо это не звучало, но в присутствии Марти я начала бояться…за себя. Хотя в отличие от Дэрила я не видела собственными глазами детищ его кровавых рук, однако своими рассказами Диксон породил во мне детский, но по-взрослому серьёзный, чудовищный страх.

Тихо, словно кошка, я спрыгнула с верхнего этажа нар и удалилась из камеры. Было где-то пол шестого утра и, за исключением дозорных, не спала только Бет. Она устало, но мило и заботливо приглядывала за лукошком со спящей малышкой, имя которой так и не дали.

Её взгляд совсем изменился. После фермы, на базе, она была ещё ребёнком, а теперь она сама примерила на себя материнские обязанности, поняла, что ей уже не впору быть центром заботы. Её взгляд тяжёлый, сильный, она многое для себя поняла, и очень многое наверняка дали прояснить шрамы, испещряющие её запястья.

И на мои шрамы она смотрела спокойно, будто не замечала их вовсе. На моё воскрешение она смотрела с гордостью, как будто всегда знала, что я не умерла тогда.

Пока

я открывала себе банку с консервированной фасолью, мелкая проснулась, и чуть было не подняла ор на всю тюрьму. Но в том вся магия Бет: не прошло и секунды, как на личике у малыша воцарилось умиротворение. Так и не донеся ложку до рта, я заворожено наблюдала за ними. Мне следовало бы перенять эту магию. Чуть слышно, девушка запела какую-то незамысловатую мелодию, воздействующую на малышку со всей мощью колыбельной.

– Джулиетт, ты рассказывала, что была музыкантом… - на распев промолвила Бет.

– Было дело…

– Ты никогда не поёшь… Когда у нас на ферме была гитара, ты даже не взяла её в руки. Я бы взяла, если бы умела играть…вспомнила бы прошлое…

Как ни странно, но её слова не заставили меня задуматься, я уже давно сама себе ответила на её вопросы, потому что тоже маялась ими в начале всего этого беспросветного дерьма:

– Я забивала хер на учёбу, потому что была чертовски уверена, что стану рок-звездой. Но когда началось это… До меня дошло, что вся эта чушь не имела никакого значения. Сейчас нужны мои знания, пусть даже, как студента-вирусолога. Вот что по-настоящему важно. Музыка для меня утратила всякий смысл, по крайней мере, до тех пор, пока я в силах что-то изменить.

Заметив, что я куда-то спешу, она преградила мне путь:

– Ты куда?

– В километре отсюда холм с ветряной станцией, надо проверить, что да как и запустить её. Я займусь этим, пожалуй.

– Одна? – я заметила в глазах девушки какую-то мольбу; она хочет, чтобы я посидела с ней?

– Да. Но я скоро вернусь.

– Может, тебе пойти с Дэрилом?

– Он давно уже не спит, если бы хотел взять себя со мной, вызвался бы, - развела я руками, буду честной, мне хотелось побыть одной и развеяться.

А Диксон действительно не из тех, кто дрыхнет, пока по близости разговаривают два человека, его сон слишком чуток для таких подвигов. И отчего-то мне показалось, что до сей фразы он хотел было появиться в комнате, чтобы отправиться на подстанцию со мной. А сейчас в моём воображении вспыхнул охотник, раздражительно сплюнувший и отправившийся обратно спать. Наверное, так оно и было.

– Что-то не так, Бет? – прищурилась я насторожено, смерив взглядом преграждающую мне путь девушку.

– Будь осторожна, - на выдохе полушёпотом произнесла она и освободила мне дорогу.

– Осторожнее меня ты никого не найдёшь, - подмигнув блондинке, я слиняла из блока.

Я люблю приветливые утра: когда на небе ни облачка, солнышко сияет, птички поют, немного зябко и, в целом, ничего не предвещает беды. Такая прекрасная картина побудила меня сладостно потянуться, зевнув, и с улыбкой уставиться вдаль. Проблем у меня более чем предостаточно…но почему-то решать уравнения с неизвестными в виде причин психологического напряга в группе сейчас мне не хотелось. Группа станет немного счастливее, если у неё появится электричество. И я этому с радостью посодействую.