Империя, не ведавшая поражений
Шрифт:
Тэйн с обреченным видом полировал ажурный золоченый узор.
— Ты… это правда?
— Да, Рула. — Он снова прикрепил маску к шлему. — Я был главным центурионом Стражи Демона. Личным телохранителем Принца-Демона.
Убрав маску и шлем во вьючные мешки, он начал собирать остальные доспехи.
Нужно было уходить.
— Но как?.. Как это может быть? Ты не…
— Мы всего лишь люди, Рула. Не дьяволы. — Он подвел мула к мешкам и набросил попону на его спину. — У нас тоже есть свои слабости и страхи.
Он
— Что ты делаешь?
— Я не могу больше здесь оставаться. Ты знаешь, кем я был. Это все меняет.
— О…
Она наблюдала за ним, пока он не закончил. Но когда он подозвал коня и начал его седлать, она прошептала:
— Тэйн?
Он повернулся. Их разделяло меньше двух футов.
— Тэйн, это неважно. Я никому не скажу. Останься.
Ему показалось, будто некий злой дух проник в его живот и медленно выкручивает внутренности окровавленными когтями. Не требовалось особого опыта, чтобы понять то, о чем говорил взгляд Рулы.
— Прошу тебя, останься. Ты нужен мне… нам.
Словно помимо воли, он протянул руку и коснулся ее щеки. Она вздрогнула от его прикосновения, сжавшись, словно от холода, и прижалась щекой к его пальцам.
Он изо всех сил пытался сохранить хладнокровие.
— О нет. Только не сейчас.
— Тэйн, не уходи. Пожалуйста.
Взгляд ее упал на солому, и неожиданно все ее тело сотряслось от рыданий. Бросившись к Тэйну, она обхватила его за шею и уткнулась лицом ему в грудь. Он почувствовал сквозь одежду теплую влагу слез и понял, что не может ее оттолкнуть.
— Нет, — сказал он, и она поняла, что он имеет в виду — он не уйдет.
Мягко отстранившись от Рулы, он начал снимать мешки со спины мула. Оба избегали взгляда друг друга.
Он повернулся к мерину, и тут со стороны дома Коску послышались ругательства Миклы.
— Лучше вернись в дом. Я сейчас приду.
По лицу Рулы промелькнула смесь разочарования, боли, гнева и страха.
— Да, хорошо.
Тэйн не спеша закончил расседлывать коня, затем провел короткий Ритуал. Может быть, позже, ночью, когда она не будет стоять у него на пути.
«Ты обманываешь сам себя, — подумал он. — Уже слишком поздно».
Он вошел в дом.
Тома и Микла уже вернулись и открывали кувшины с пивом.
— Это был дом Коску, — сказал Тома, дрожа от ненависти и злости. Он был явно готов совершить какую-нибудь глупость.
— Он ушел, — добавил Микла. — Теперь на него охотятся, как на зверя. Они убьют его.
— Он пойдет к Паликову, — сказал Тома, и Микла кивнул. — Они старые друзья. Паликов столь же упрям, как и он сам.
— Они могут сделать тот же вывод, что и мы. Ведьма… — Микла бросил взгляд на Тэйна. — Она им расскажет.
Он допил пиво и взялся за новый кувшин. Тома последовал его примеру.
— Мы могли бы добраться туда первыми, — предположил Тома.
— Слишком далеко.
— Паликов, — сказал Тэйн. — Это тот, кто живет возле Жабы?
— Он самый, — Микла не удостоил Тэйна особого внимания. Тома посмотрел на него, словно спрашивая, почему он этим интересуется.
— Мы не можем так этого оставить, — прорычал Клекла. — Только не убийство. С нас хватит. Этим утром они до полусмерти избили дочь Аримкова.
— Ох, — вздохнула Рула. — Она всегда ревновала Лари. К этому парню, Лейфу.
— Рула…
— Прости, Тома.
Тэйн посмотрел на мужчин. Оба были злы и напуганы. Они решились на серьезный поступок, не зная, чем все закончится, и чувствуя, что слишком много наговорили, чтобы отступать.
Прежде чем отправиться в путь, они явно намеревались влить в себя еще не один кувшин пива.
Тэйн вышел в ночь.
Потратив четверть часа на осмотр тлеющих руин дома и хлева Коску, он нашел кое-что, чего не заметили Тома и Микла.
Тело ребенка настолько обгорело, что он не мог понять, какого оно пола.
Ему доводилось видеть и худшее. Он был солдатом Империи Ужаса. Вид обгоревшего трупа тронул его не больше, чем тот ужас, который он увидел в загонах для овец.
Животных использовали для упражнений в стрельбе. Налетчики даже не позаботились о том, чтобы прикончить раненых.
Тэйн сделал то, что следовало сделать, и куда лучше стал понимать Тому и Миклу, перерезая горло ягнятам и козлятам.
Беспричинному разрушению не было никакого оправдания. Хотя их иногда в том и обвиняли, легионеры никогда не убивали и не разрушали ради удовольствия.
Здесь оставил свой след дикий зверь.
Вскочив на коня, Тэйн направился в сторону Жабы.
Позади него обрушилась стена. Огонь вновь ожил, осветив склон тускло-красным сиянием. Тень Тэйна вытянулась вперед, мерцая, словно неверный черный призрак.
Примерно в миле к востоку от дома Клекла он увидел других ночных путников.
Тома и Микла шли медленно, пошатываясь и то и дело останавливаясь, чтобы опорожнить мочевой пузырь. С собой они взяли пиво.
Тэйн объехал их стороной. Они его не заметили.
Они ошиблись, предполагая, что могут опередить направлявшихся к дому Паликова кайдаровцев.
Ведьму сопровождали Гримнир и еще четверо. Тэйн не увидел среди них Торфина.
Всадники стояли, наклонив друг к другу головы. Они только что пытались поджечь дом факелами, но им это не удалось. Между домом и всадниками лежала стонущая лошадь с торчащей из бока стрелой. Слышался приглушенный голос Коску, осыпавшего проклятиями Ведьму и кайдаровцев.