Империя ненависти
Шрифт:
Он мог бы стать порнозвездой с модельной карьерой на стороне.
И эта мысль наполняет меня раскаленным трепетом. От этой мысли кровь становится зеленой от ревности.
Но я могу отодвинуть это на второй план, потому что этот момент важнее.
Мы целуемся прямо сейчас. Или, скорее, он пожирает меня у стены душа после того, как трахнул меня у нее.
Вкус его губ грубее и слаще, чем я когда-либо могла себе представить.
Они как мой наркотик, сделанный на заказ, и я могу продолжать
Если я скажу, что удивлена, это будет ложью. Дэниел мог бы быть основателем моего антифанатского клуба, но в целом он щедрый. Он занимается волонтерством в благотворительных организациях, когда другие богатые дети позволяют деньгам своих родителей заботиться об этом.
Я не только счастлива, что он мой первый, но и испытываю огромное облегчение.
Секс меня не интересовал. Точнее, секс с другими, которые не Дэниел, меня не интересовал.
Его сперма стекает по моему бедру вместе с водой, и в этот момент мозг, затуманенный похотью, включается.
Мои губы рывком покидают его.
Раздражение искажает его красивое лицо, вероятно, потому что я прервала его удовольствие.
Его волосы прилипли к вискам, и капли воды стекают по его груди, целуя грудные мышцы и облизывая уже полутвердый член.
— Ты… не использовал презерватив.
— Поздновато указывать на очевидное, Персик.
— Почему ты не воспользовался им?
— Я забыл.
— Ты что?
Он хватает меня за волосы, и я начинаю думать, что это его знак, чтобы я либо заткнулась, либо обратила внимание.
А может, и то, и другое.
— Не надо так ко мне относиться, когда ты забыла сама.
— Но это был мой первый раз.
— Это было по крайней мере пять раз назад.
— И ты тоже забыл во время всех этих разов!
— Я был занят тем, что трахал твои мозги, Николь. Не надо делать из этого чертово событие.
— А если ты заразишь меня какой-нибудь венерической болезнью от своих предыдущих сексуальных вылазок? Видит Бог, ты, наверное, побывал в половине доступных дырок Лондона.
Он прижимает меня спиной к стене, и у меня нет выбора, кроме как уставиться на него. Я и не знала, что он может быть таким властным, когда ему взбредет в голову.
— Ты следишь за мной, Персик?
— В твоих снах. Я просто беспокоюсь о своем здоровье.
— Не так уж и беспокоишься, если ты не взяла презервативы для секса с Крисом.
Он говорит неодобрительно, даже сердито.
— Я же сказала тебе, что это не входило в мои планы. А с остальными ты хотя бы предохраняешься?
— А что? Переживаешь, что я стану отцом-подростком?
— Во-первых,
— С тобой все будет нормально.
Я сузила глаза.
— Ты уверен?
— Да. А вот в чем я не уверен, так это в том, станешь ли ты не станешь ли ты мамой-подростком.
— Я принимаю противозачаточные! Ты последний человек, чье дитя я бы хотела иметь внутри себя.
Он кривит губы с явным недовольством или
я не уверена.
— И кто же первый в твоем списке?
— Не твое дело. Может, я не хочу детей в течение следующие десять лет. Погоди-ка, а почему я говорю о детях с тобой?
— Потому что ты тайно хочешь, чтобы я стал твоим папочкой. Я богат, умен, обаятелен, и, что самое главное, у меня есть подходящее оборудование.
Его член касается моего бедра, и меня пронзает дрожь. Он смотрит на меня так, будто снова будет трахать меня жестко и быстро.
Как будто он заставит меня кричать его имя.
— Нет… ни за что, Дэниел.
— Почему нет? Ты дрожишь от желания.
— Ты сексуальный наркоман?
— Ты делаешь меня сексуальным маньяком, Персик, и я поглощу тебя за это. Я буду трахать тебя, пока никто из нас не сможет больше этого выносить.
— Разве ты… не ненавидишь меня?
— Я все еще могу хотеть тебя.
— И это все?
Его глаза встречаются с моими, но ненадолго, прежде чем он опускает голову и впивается зубами в пространство между моими ключицами и плечом, а затем говорит:
— Поверь мне, ты больше ничего от меня не захочешь.
— Почему… нет?
— Потому что весь мир ниже тебя, Николь. И я в том числе.
Я вздрагиваю, и не только потому, что его зубы вернулись к к этому чувствительному месту, кусая и посасывая, словно ему нужно что-то выгравировать на моей плоти.
Воспоминание.
Память.
Или деталь гораздо более гнусная.
Мое тело прижимается к его телу, и я подбираю слова, чтобы сказать ему, что он никогда не был ниже меня.
Он был и всегда будет моей самой темной, самой запретной фантазией.
— Дэниел, я…
— Пожар!
Кто-то стучит в дверь, когда шум проникает снаружи.
Дэниел и я смотрим друг на друга, а затем он вытаскивает меня из ванной в комнату. Мы поспешно вытираемся, и Дэниел мгновенно приводит себя в порядок.
Затем он вздыхает, когда видит, как я вожусь с лямками платья.
— Дай сюда.
Он не ждет меня. Выхватывает платье из моих пальцев и надевает его на меня с ошеломляющей быстротой. На мне нет нижнего белья, и мои мокрые волосы капают на платье, но это не имеет значения, поскольку Дэниел берет меня за запястье и тащит к выходу.