Империя ненависти
Шрифт:
Я качаю головой, пока он добавляет их в «ящик с миньонами».
Переодевшись в удобное шерстяное платье, мы с Джеем приступаем к работе.
Он больше похож на мою группу поддержки и неряшливо режет салат, но охает и ахает над всем, что я делаю.
Я более скрупулезно отношусь к готовке и нахожу в этом огромное удовольствие. Джей всегда говорит мне, что я должна стать шеф-поваром, но, честно говоря, он единственный, кто пробовал мою еду, и он немного предвзят. Кроме того, то, что я люблю готовить, не означает, что я
Может после того, как Джейден вырастет.
Несмотря на ужасные методы су-шефа Джея, у нас все получилось меньше чем за тридцать минут, и затем мы ужинаем.
Он готовит стол, что в основном заключается в том, что он зажигает дешевую свечу из Walmart, которую мы бережем для особых случаев. Например, его дни рождения.
Я перестала праздновать свой, когда впала в немилость.
— Что за особый случай? — я показываю на свечу.
Он закатывает глаза.
— Ты устроилась на работу, да.
Я сажусь напротив него.
— Даже если это означает, что мы не будем проводить много времени вместе?
— Все в порядке. Я понимаю, что тебе нужно работать, чтобы суд не забрал опекунство. Я могу иногда побыть один или с миссис Поттер. Я не возражаю.
— Ох, Джей. — я борюсь со слезами, жгущими глаза. — Мне так жаль.
Он опускает голову.
— Мне тоже.
— Почему?
Он перекладывает макароны на свою тарелку.
— Потому что ты должна вернуться в Англию из-за меня. Потому что он… он придет за мной.
— Никто не придет за тобой, Джей. Не тогда, когда ты со мной.
Он поднимает на меня свои невинные глаза, они широкие и ожидающие.
— Обещаешь?
— Положа руку на сердце я клянусь. — я улыбаюсь и показываю на макароны. — А теперь ешь.
Он ест, выглядя довольным.
— Так вкусно, Никки.
— Тогда ешь.
Я уже собираюсь откусить первый кусочек, когда на мой телефон приходит сообщение.
Сердце едва не подпрыгивает к горлу, когда я вижу имя.
Чертов Идиот: Приезжайте ко мне домой. Мне нужно, чтобы вы срочно просмотрели контракт.
Нет. Нет.
Чертов Идиот: И захватите мне что-нибудь поесть из Katerina’s..
Мои пальцы практически бьют по экрану, когда я печатаю.
Я: Извините, сэр, но я не на работе и провожу личное время с семьей.
Чертов Идиот: Мне плевать на ваше личное время и вашу семью. И вы не свободны от работы, пока я не скажу иначе. Будьте здесь через тридцать минут или не утруждайте себя завтрашним появлением на работе.
Я издаю расстроенный звук, который заставляет Джея приостановить прием пищи и посмотреть на меня взглядом: что происходит?
— Это
— Твоя фраза прозвучала так, будто ты собиралась забить кого-то до смерти.
— Желательно его, — бормочу я, затем вздыхаю. — Извини, Джей, могу я взять отсрочку на фильм? У меня появилась срочная работа.
Его плечи сгорбились, и я ненавижу, когда он быстро притворяется, что улыбается.
— Все в порядке. Ты все равно заснешь.
— Мне очень жаль, малыш. Но я останусь на ужин.
Джей искренне улыбается, и мое сердце разрывается. Что я сделала, чтобы заслужить такое благословение?
Я заранее звоню в ресторан Katerina’s, чтобы попросить их приготовить мой заказ, но Джонас сообщает мне, что они больше не принимают заказы.
Я попыталась объяснить ему, что это для Даниэля, и даже умоляла его оставить одну порцию, но он снобистски бросил трубку.
Он и его шеф-повар никогда не любили меня после того случая с песто и пармезаном, которые Дэниел выбросил, как я и предсказывала.
Мой взгляд падает на нетронутую тарелку, и я жую губу, когда в голове появляется идея.
Таким образом, я смогу провести еще несколько драгоценных минут с Джеем. Дэниел все равно выбросит все, что от Katerina’s. Он выбрасывает и половину ее блюд, потому что он чертовски разборчив.
Я действительно только иногда наблюдаю, как он поглощает нездоровое количество протеиновых батончиков.
Десять минут спустя я неохотно целую Джея в макушку, кладу макароны в контейнер и отправляюсь в квартиру Дэниела.
Это не первый раз, когда я в его доме. Он дал мне доступ в свою квартиру в первый день, когда я начала работать на него, чтобы я могла лично доставлять его вещи в химчистку.
Но это первый раз, когда он звонит мне из своей квартиры.
И почему-то, когда я выхожу из такси, обнимая сумку, это место не кажется мне знакомым.
Это элитное здание в самом центре Нью-Йорка с охраной, не уступающей дворцу Королевы.
Квартира здесь стоит двадцать шесть миллионов долларов. Я знаю, потому что слышала, как одна женщина хвасталась этим по телефону, а она жила в обычной квартире. Не то что Дэниел, который живет в пентхаусе с особым доступом.
Консьержка, добрая пожилая женщина, улыбается мне. Мы стали знакомы за то время, что я бегала как безголовая курица, а она помогла мне нажимать на кнопку лифта.
Она делает это снова, и я благодарю ее, прежде чем набрать код квартиры Дэниела.
Лифт открывается прямо в его жилую зону. Интерьер его квартиры черно-синий и безликий, как похоронные услуги.
Да, место роскошное и кричит о деньгах и статусе, но такое холодное и ледяное, как и хозяин.
И судя по его перегруженному графику и ночным развлечениям, он все равно почти не проводит здесь времени. Он как будто специально держит себя в напряжении. Зачем, я не знаю.