Империя ненависти

Кент Рина

— Ты себя слышишь? Она сука Николь, Дэн! Николь «Ты неудачник, иди подрочи на шест». «Ты недостаточно хорош, чтобы дышать одним воздухом со мной, попробуй через два десятилетия» Николь. «Я собираюсь отсосать у Леви, чтобы отомстить Астрид» Николь. Ты забыл, что она сделала?

Я морщусь от напоминания о моем подлом послужном списке. И снова поражаюсь тому, как сильно я изменилась, а она нет.

Масло и вода. Вот кем мы с Астрид были и всегда будем.

— Очевидно, что нет. — Дэниел ничуть не обескуражен. — А я-то думал, что эти твои отпрыски удалили часть твоих воспоминаний.

— Я

никогда ее не забуду.

— Немного навязчиво, но ладно, Жук. Ты закончила?

— Я не закончу, пока она не уйдет.

— Прекрати говорить обо мне, будто меня здесь нет.

Я смотрю на нее, мой голос удивительно спокоен.

— Я с тобой не разговариваю.

— Нет, разговариваешь, если продолжаешь бросать уколы в мою сторону. — я выпрямляю позвоночник. — Если ты хочешь что-то сказать, скажи мне это в лицо. Раньше ты никогда не уклонялась от этого.

— Хорошо, тогда мы сделаем это. — она берет паузу для драматического эффекта. — Какого черта тебе нужно от Дэниела, если ты всегда считала его хуже грязи под своими Лабутенами? Услышала о его успехе и занялась золотоискательством в качестве подработки?

— Я никогда не просила ни цента из его денег. Я его помощница, а не золотоискательница.

— Она твоя помощница? — она направляет свой вопрос на Дэниела, затем смотрит на меня. — Ты ассистентка. Вау. Как низко ты пала.

— Если хочешь заставить меня почувствовать себя маленькой, это не сработает. Я уже приспособилась к новой жизни, и ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, не повлияет на меня.

— Это хорошо и все такое, но почему Дэниел? Ты ненавидела его. Ты бросила ему в выпивку наркотики и изнасиловала его!

Я чувствую, как Дэниел напрягается рядом со мной, а мои пальцы становятся липкими. Я смотрю на него, ошарашенная.

Он сказал ей, что я изнасиловала его?

Я… изнасиловала его?

Мои конечности начинают дрожать, а горло сжимается. Это бессознательная реакция всякий раз, когда упоминается слово на букву «И».

Возможно, это неестественно. Как, например, мои панические атаки и сломленный дух.

Дух, который только недавно вернулся к жизни.

Дух, который, как я думала, я потеряла давным-давно.

— Я же говорил тебе, что это не так, Астрид.

Его голос впервые повышается. Он также впервые называет ее по имени.

— Тогда что это было? Ты накачала наркотиками его и меня в ту ночь, Николь! Леви видел это на камерах. Ты сама мне об этом сказала.

— Это не… — я запинаюсь, не в силах вымолвить и слова.

— Тогда что это было? — спрашивает Астрид.

— Я трахнул ее. — Дэниел рывком поднимается. — Я последовал за ней и выгнал Криса, потому что чертова мысль о том, что он или кто-либо еще прикоснется к ней, приводила меня в убийственное настроение хуже, чем серийного убийцы. Потому что она сводила меня с ума годами, а тогда я мог притвориться, что это наркотики заставили меня сделать это. А та ночь? Та ночь, когда ты попала в аварию и чуть не умерла, была самой счастливой ночью в моей проклятой жизни до того момента. До того момента, когда я бросил ее посреди пожара и нашел тебя тонущей в собственной крови. Так

что, она не насиловала меня, Астрид. Она даже не преследовала меня. Я последовал за ней, выгнал ничтожество, которое там находилось, и трахал ее, пока не потерял счет, потому что хотел ее, потому что знал, что значит хотеть кого-то.

Губы Астрид раскрываются в бессловесном вздохе. Я в двух секундах от того, чтобы расплакаться, как ребенок.

Слова, которые он только что произнес, прошли через пределы моих ушей и прокладывают себе путь к кровоточащему сердцу.

Он хватает меня за руку, и я словно парю в воздухе, когда он притягивает меня к себе. К его сильному, твердому и очень теплому боку. Его рука обхватывает мою талию, пальцы впиваются в бедро, будто он хочет убедиться, что я останусь.

— Теперь она со мной, и точка.

Я не могу перестать смотреть на него, на серьезность его черт и тона. На его челюсть и губы в линию.

Я хочу поцеловать эти губы.

Встать на цыпочки и дать миру понять, что я с ним.

Что я его.

Что он мой.

Я вижу, что Астрид теряется в словах, как и я.

Прежде чем она успевает сформулировать ответ, Джей спускается по лестнице.

— Что за суматоха? Некоторые из нас пытаются спать.

Астрид поворачивает голову в сторону Джея и сужает глаза. Потом на меня.

— Он…

— Мой брат.

Я нехотя бросаюсь к нему и обнимаю его, боясь, что с ним что-нибудь случится.

— А ты кто? — Джей заглядывает мимо меня, его пытливые глаза изучают ее.

— Лучшая подруга Дэниела, — говорит она напористо, очевидно, не лишив Дэниела права на дружбу после всего, что он сказал.

— В таком случае, все в порядке. Друг Дэна мой друг. — Джей проходит мимо меня, протягивает ей руку и широко улыбается. — Я Джейден, мне девять лет. Я уже перескочил несколько классов и, возможно, перескочу еще больше и стану гением, который найдет лекарство от рака или человеческой глупости. Я еще не решил, что из этого более актуально.

Мы с Дэниелом улыбаемся, но моя бывшая сводная сестра смеется.

— Ты говоришь так, словно тебе было бы весело с моими детьми. Я Астрид.

— Приятно познакомиться, Астрид. У меня важный вопрос: твои дети любят Миньонов или нет? Потому что это решающий фактор.

— Вообще-то любят. По крайней мере, большинство.

— Тогда пойдем знакомиться с большинством.

Я сжимаю его плечо.

— В другой раз, хорошо? Астрид, наверное, занята.

— Нет, не занята. — лицо Астрид не читается, пока она наблюдает за мной. — Давайте позавтракаем все вместе.

— Все вместе? — неуверенно спрашиваю я.

Она бросает на меня странный взгляд.

— Да. Я настаиваю.

***

Я не настолько глупа, чтобы думать, что Астрид пригласила нас к себе домой в качестве мирного предложения.

Может, она и не была стервой, но она всегда была из тех, кто «защищает тех, кто мне дорог». Типом «свяжись с тем, кого я люблю, и я тебя порежу».

Не знаю, почему я думаю, что она нарядит меня в клоунскую одежду и попросит своих детей обрызгать меня своей драгоценной краской.