Империя огня. Амнезия в подарок

Грин Агата

— Да брось ты, — сказала я, глядя в глаза Мариана, — я же выполнила обещание и пришла вовремя.

— Но ты ушла без позволения.

— Мне надо было. Ты ведь все понимаешь.

— Нет, не понимаю. И ты, очевидно, тоже многого не понимаешь.

С этими словами он потащил меня по улице куда-то, причем грубо. Я ожидала взбучки, так что не была удивлена и не протестовала. Протестовать вообще бесполезно, если тебя превосходят силой.

— Ну и куда ты меня тащишь? — спросила я, ускоряя

шаг, потому что непросто успевать за рослым мужчиной.

— Куда тащат мелких гаденышей, которые нарушают правила? В полицию.

— Шутишь?

— Похоже, что я шучу?

Отделение находилось неподалеку, на крыльце сидели те самые девчонки, которых я угощала пирожками, а те меня в ответ – рассказами. Судя по их лицам, они очень удивились, увидев меня в такой компании. Впрочем, я преувеличила масштабы значимости своей личности, ведь в первую очередь они посмотрели на Сизера, и так, словно он – воплощенный Великий Дракон.

— Там есть кто, девочки? — спросил Мариан, указывая на дверь.

— Есть, — таращась на плада, ответила беленькая. — Папка мой.

— Пропустите нас? — весело спросил Сизер, имея в виду заблокированный проход к двери.

Девчонки тут же слетели с крыльца.

— Ой, эньор, — спросила прерывающимся голосом беленькая, — а что случилось?

— Да так, поймал кое-кого.

— А мы знаем его! Настоящий придурок!

— Напоить нас хотел! Залетный сокол!

— Нет, девочки, это не сокол, это так… воробьишка.

— Воробьишка здорово клюнуть может, — отозвалась я.

Вместо ответа Мариан впихнул меня в тесное темное помещение, в котором пахло копченой колбасой. В углу за столом сидел, точнее дремал полный мужчина лет тридцати пяти в темно-серой форменной одежде с нашивками в виде язычков пламени.

При виде Сизера полицейский ожил и, задев животом стол, резво поднялся.

— Приветствую, эньор!

— Ловите птенчика, — ответил Мариан, отпустив, меня, наконец. — Пусть посидит у вас в камере. Я утром приду проверю.

— Как скажете, эньор!

Я поглядела на плада укоризненно. Он, конечно же, думает сейчас о том, какая я неблагодарная и вздорная, раз повела себя не так, как он хотел, и ушла без его позволения. Но я не могу иначе. Он должен чувствовать, что не может мне указывать, что я могу уйти в любой момент.

Я не могу допустить, чтобы еще кто-то, помимо Брадо, указывал мне.

А ночь в камере меня совсем не пугает. Наоборот, я сладко высплюсь здесь, подальше от Колыбели туманов.

Глава 14

Выспаться не удалось. Сначала я делила камеру вместе с мирно спящим, но буйно храпящим забулдыгой, затем бравые полицейские втолкнули к нам троих

драчунов-буянов, которые задали жару. Начали они с бурных протестов против ограничения их личных свобод, потом принялись критиковать социальное устройство империи, затем, отойдя от высоких материй, пописали в углу, по большей части мимо ведра, и в заключение отжали у меня шапку и куртку. Этим дело не ограничилось: увидев мои черные-черные кудри и темные глаза, они решили, что я южанин, и стали допытываться, а чего это я здесь забыл.

Не знаю, какова была моя актерская игра, не стерся ли грим, но девушку во мне вроде бы не узнали, а если бы дело к этому подошло, я бы пыхнула огнем. Хорошо, папаша той девчонки, которая флиртовала со мной, подошел вовремя и велел неспокойным элементам оставить меня в покое.

Остаток ночи я провела, сидя у самой решетки и бдительно следя за мужланами. Они в конечном итоге угомонились и заснули, кроме одного, бородатого – тот то и дело приоткрывал глаз и проверял, как я там, не сплю ли. Так мы и переглядывались, пока не настало утро. Но и тогда Мариан не пришел.

Мне ужасно хотелось в туалет, но я по понятным причинам не могла себе этого позволить, поэтому, когда проклятый Сизер, наконец, явился и забрал меня, я была уже в таком состоянии, что ненавидела весь мир и подпрыгивала на месте.

Только мы вышли из отделения, как я бросилась в первый же попавшийся переулок и, наконец, сделала то, что давно надо было сделать. Какая-то женщина, проходящая мимо, разразилась бранью и замахнулась на меня пустой корзиной, но, заметив Мариана, который наблюдал за всем этим неподалеку, развернулась и ушла.

Вздохнув с облегчением, я натянула штаны и, затянув ремень, пристально посмотрела в бесстыжие глаза Сизера. Он-то отлично выглядел: свеженький, чистенький, благоухающий… вовремя пописавший.

— Великий Дракон накажет тебя за это, — сказала я мрачно. — Познаешь ты еще муки туалетные, ой, как познаешь! И тогда вспомнишь мое проклятие!

Мужчина улыбнулся. Сложив руки на груди, он окинул меня взглядом и спросил:

— А где шапка? И как ты так волосы прибрала, что они кажутся коротко постриженными?

— Не твое собачье дело.

— Значит, я собака?

— Нет, я ошиблась. Собаки замечательные животные, а ты…

— Может, лучше выясним, кто ты? — прервал меня Мариан.

— Ты отлично знаешь, кто я и в каком положении! Ты повел себя как крыса, не дав мне нормально погулять! Хотя нет, ты не достоин сравнения с крысами и вообще всем животным миром!

— Хватит! — рявкнул плад. — Я итак позволил тебе многое… очень многое. Если ты хотела погулять по Ригларку и просто – погулять, тебе надо было попросить.