Империя огня. Амнезия в подарок
Шрифт:
Снова вздохнув, Нереза оставила меня одну.
Я пыталась взять себя в руки, мыслить логически, но всякая логика сбивалась и мысленно я снова и снова возвращались к Кинзии. Она могла бы дать мне обычную пощечину, но вместо этого использовала пламя смерти. Нарочно она сделала это или в порыве ярости? Хотела ли она меня обезобразить или это стечение обстоятельств?
— Ну хватит, эньора! — не выдержала Нереза. — Только и делаете, что сидите на стуле, напряженная, как струна... Вот уже несколько дней как вы нормально не ели… эньор
Я посмотрела на служанку; взор мой был туманным.
— Рензо, — проговорила я вполголоса. — Надо будет сказать ему…
— Что сказать? — насторожилась Нереза. — Ему сказано уже, что вы простудились на прогулке.
Я печально усмехнулась.
Во избежание пересудов Рензо и моим «друзьям» было объявлено, что я простудилась и пока не могу никого принимать. Так, за эти дни они прислали мне много цветов, записки с пожеланием скорейшего выздоровления, баночку с каким-то особенно ароматным медом и прочие милые знаки внимания.
— Надо сказать ему правду, — вымолвила я. Сам факт того что я, плад, заболела, уже должен был насторожить Рензо, ведь плады не болеют.
— Какую еще правду? Нет уж, эньора, молчите обо всем до свадьбы!
— А шрам?
— Замажем. Я Жако уже сказала, чтобы он покопался в своих запасах столичных и все приготовил. Поверьте, он вас так накрасит, что никто никогда никакой шрам и не заметит! Так что, звать управляющего?
Я подняла руку и в тысячный раз за последние несколько суток коснулась своей обожженной щеки. Визуально, может, и возможно скрыть след, но тактильно – нет. Я представила, как влюбленный юноша касается меня в первую брачную ночь, как целует и вдруг обнаруживает, что жена совсем не так хороша собой, как ему казалось, а если учесть, что жена еще и старше, то это получится обман, натуральный обман…
Когда я решила срочно выйти замуж, то итак пересилила себя, заставила, уговорила… но это все против моей романтичной природы.
— Зови Жако, — сказала я.
Обрадованная Нереза тут же унеслась выполнять поручение.
Когда Жако пришел, то не позволил себе ни единого замечания насчет моего лица, только попросил присесть у зеркала и, достав из сумки косметику, начал колдовать: втирал мне в кожу какие-то жирные крема, наносил точечно некую вязкую субстанцию, пудрил… Закончив, он развернул меня лицом к зеркалу.
Честно говоря, такого эффекта я не ожидала – кожа действительно выглядела гладкой и матовой!
— О-о, — выдохнула я, круглыми глазами смотря на себя… прежнюю.
— Я же говорила, — с радостью произнесла Нереза, чье кругленькое румяное лицо отразилось в зеркале рядом с моим. — Жако мастер!
Мужчина едва заметно улыбнулся и спросил:
— Вы довольны, эньора?
— Ты и правда мастер. То есть вы…
— Можете обращаться ко мне, как вам удобно, эньора.
— Научи меня краситься так, Жако. Мне это теперь жизненно необходимо.
— Конечно. Косметика в вашем распоряжении.
Следующие пару часов мы с Нерезой осваивали великое искусство макияжа –
Овладев азами, обрадованная Нереза не смогла сдержать эмоций:
— Это просто спасение! — воскликнула она, глядя на меня. — Совершенно не заметно, что что-то не так! И прически какие интересные; я теперь вам всегда буду волосы набок укладывать, эньора.
— Макияж выдержит дождь, но его нельзя смазывать рукой или одеждой, — напомнил Жако. — И еще: средства очень плотные, так что кожу нужно обязательно хорошо очищать по возможности, давать ей дышать. Если вы будете внимательны, ни один человек не догадается, что… — мужчина замолк и смутился.
— Что у меня шрам? — продолжила я.
В комнате после моих слов повисло молчание, словно я сказала что-то непристойное. Так, наверное, и есть в этой проклятой патриархальной империи: иметь шрамы на теле позволено только мужчинам, а женщины должны быть безупречны.
— Верник весь в шрамах, — проговорила я. — Гармоничная из нас пара получится…
— Не смейте так говорить! — рассердилась Нереза. — Вижу я, к чему все идет… знаю, о чем вы думаете… Доигрывайте партию до конца, эньора. Рензо, как яблочко спелое, упал вам в руку, так не смейте его уронить! Берите свое!
— Если вы выйдете за Верника, эньора, — вставил Жако, — я буду очень сильно удивлен.
Неодобрение этих двоих было таким явственным, что ко мне аж вернулась обыденная насмешливость.
— Ваши мнения учтены, дамы и господа, — проговорила я.
На следующий день я официально «выздоровела» и приняла гостя – но не в гостиной, как раньше, а в своей комнате, чем нарушила правила, попрала приличия и, возможно, вызвала катаклизм где-то в Майвии.
Как только Рензо приехал, сразу отправился ко мне (спасибо вездесущему Жако), так что его лицо еще было раскрасневшимся, а светлые волосы – растрепанными.
— Как ты, Лери? — спросил он, оглядывая меня.
Я была накрашена, и волосы мои были уложены набок, так что выглядеть должна была, как обычно… но кто знает, вдруг, Рензо очень наблюдателен? Сердце мое замерло, когда брови молодого человека, чуть более темные, чем его волосы, приподнялись.
— Какая же ты бледная, — вымолвил он.
— Я всегда бледная, — ответила я, подходя к пладу.
Он взял мою руку в свою и поцеловал – нежно-нежно… Эта нежность подействовала на меня, как кислота.
— Рензо, ты уверен, что хочешь на мне жениться? — прямо спросила я.
— Да, — без раздумий ответил он.
— Тогда ты должен знать, что мне двадцать четыре.
— Правда? — удивился он. — А Мариан сказал, что тебе девятнадцать.
Настала моя очередь удивляться.
— Тебя волнует эта крошечная разница? — уточнил с улыбкой плад. — Принципиально важно, чтобы мужчина был старше? И выше? Это ведь ваш главный женский бзик?