Империя под угрозой. Для служебного пользования

Добрынина Марина Владимировна

— Почему же здесь патрулей нет?

— Патрули? — удивляется он, — возле города Мастеров?

Город Мастеров… В самом деле, если все прошедшие здесь актуализацию Мастера вернулись в Стапин — один из основных центров подготовки специалистов, властям трудновато было удержать свои позиции. Почему я не подумала об этом раньше?

Сергей подходит ко мне сзади, обнимает меня одной рукой за плечи, а другой показывает куда-то вверх. И я вижу флаг на флагштоке. Такой же, помнится, колыхался над университетом. На белом полотнище два одинаковых кольца, смыкающихся друг

с другом. А ровно между ними буква «М». И прямая линия над «М». В голове всплывает толкование: порядок и хаос равны по силе и возможностям. Мастер — страж меж ними, поддерживающий баланс. А вот теперь мне объяснили, что означает линия. Линия — Проводники, не дающие поддерживателю равновесия колебаться.

— Мы пришли, — радостно шепчет Серега и целует меня в щеку. Надо полагать, на прощание, или просто выясняет, теплая ли я.

Глава 9

Подходим к КПП. У шлагбаума стоит молодой румяный парень в неизвестной мне, а значит, выдуманной недавно, голубой униформе. Серьезный такой, важный. Автомат на плече. Видит Георгия, кивает ему и машет кому-то в здании. Шлагбаум медленно поднимается, хотя зачем это? Мы бы и так прошли. Здесь, в общем-то, калитка имеется.

Меня останавливают. Все тот же молодой, румяный.

— Майя Дровник?

Утвердительно киваю.

— Пройдите, Вас ожидают.

Не вопрос. Вхожу в здание контрольно-пропускного пункта. Комната здесь, оказывается, не одна. Провожатый вежливо и тихо закрывает дверь у меня за спиной. Очень мне любопытно, кто это там ожидает, если еще полчаса назад я сама не знала, что здесь окажусь. Да, и правда, знакомые… люди. У окна, веселенький такой, стоит, сложив руки за спиной и игриво покачиваясь на носках, Егор. Чист, выбрит, благоухает одеколоном, в отличие от некоторых.

— Привет, Майя! — радостно восклицает он.

— Привет, фантом, — угрюмо отзываюсь я, — а ты у нас, оказывается, говорящий.

— Я не призрак, — смеется Егор, — можешь меня за что-нибудь потрогать.

— За что-нибудь, — ворчу я, — это уже порнографией называется.

Но все же осторожно касаюсь рукава его цивильного пиджака. Ну да, не привидение. Вполне реальный молодой человек. Что вдвойне подозрительно.

— Поздравляю, — говорю, — с выходом из комы.

— Спасибо на добром слове. Но что-то я такого в своей памяти не нахожу.

— Так что же это было? Ты прилег позагорать, а твои братья случайно сволокли тебя в больницу, не разобравшись, что к чему?

Егор легкомысленно пожимает плечами.

— Кофе хочешь?

— Нет! Я с подозреваемыми не пью.

— Какой же я подозреваемый? Я Проводник. Инструктор. Воспитатель, если тебе угодно. Ты присаживайся, я знаю, у тебя много вопросов накопилось. Я готов на них ответить. Хотя, давай сделаем по-другому. Я сам тебе все расскажу. Хорошо?

Неуверенно киваю. Сажусь на подоконник, игнорируя предложенный стул и вынуждая тем самым Егора переместиться ближе к центру кабинета. Не люблю, когда мне солнце в глаза светит. Слушаю.

В коме, стало быть, Егор не был. Он сам вынудил девочку-Мастера,

примитивную единичку, переоценившую силы, попробовать на нем разлом. Ее нелепые попытки снять экран с проводника только смешили Егора. Он вообще у нас смешливый. А вот потом ему пришлось помучиться. Он реально почти два года пролежал без движения. То есть его физическое тело не двигалось. Ментальное-то шарилось, где хотело, а вернее, где было нужно. Это, как он считал, было необходимо для того, чтобы "расшевелить начавших плесневеть в своей благополучной жизни" братьев. И именно он внушил им мысль создать фантом.

— Моя природа, Майя, — разглагольствует Егор, — весьма близка к Мастерам. Только у меня нет профиля. Я не являюсь носителем присущих вам принципов. Да и задачи у меня совсем иные. Но многие техники мы используем одинаково.

Мне только фыркать остается.

Активизировав братьев в качестве проводников, Егор прижился у них в качестве привидения, незаметно подправляя их и инструктируя. Я, кстати, не первый Мастер, которому они помогли справиться с тяжелой жизненной ситуацией.

— Так их миссия, стало быть, была уберечь меня от бед? — интересуюсь между делом.

— Нет, — смеется он, — скорее наоборот. Втянуть тебя в неприятности. Они, знаешь ли, закаляют.

Восхитительно. До сих пор мне казалось, что в неприятности я замечательно втягиваюсь и без посторонней помощи. Впрочем, кое-что в его теории не стыкуется.

— А ранение Георгия тоже из числа закаляющих проблем? Оно ведь было тяжелым. Он вполне мог умереть.

Егор самодовольно ухмыляется и разводит в сторону руки.

— Ну кто, — заявляет, — без греха. Пусть первый кинет в меня камень.

Машинально осматриваю пол. Булыжники тут, к сожалению, не валяются. А то залупила бы по этой вот бритой физиономии с бо-о-ольшим удовольствием.

— Хочешь, я тебе еще одну забавную вещь расскажу? — интересуется Егор и тут же, не дожидаясь отклика, продолжает, — ты знаешь, что тебя в розыск только через два дня после твоего исчезновения объявили? У тебя ж такая кристально чистая репутация была, что твое руководство скорее локти бы себе пообгрызало, чем чистку рядов начало именно с Майи Дровник. Как же! Арест руководителей ПОПЧ, ликвидация Ланковича. Не каждый Мастер решится на убийство своего ученика. Кстати, каково это? Ладно, можешь не отвечать. У тебя было два дня в запасе. Ты могла спокойно и без приключений добраться до Стапина на автобусе. Или на поезде. Но тебя потянуло в леса.

— Знаешь, — говорю после продолжительной паузы, в течение которой я мучительно обдумывала все вышесказанное, — в виде фантома ты мне больше нравился.

— А я не конфета, — парирует он, — чтобы всем нравиться. Я — проводник и, так, или иначе, но я тебя провел.

— Ага, провел, — комментирую я, — причем во всех смыслах сразу.

Удовлетворенно хихикает.

— Ну, я полагаю, больше я тебе без надобности, архангел Гавриил? — для проформы осведомляюсь я, потому мне его мнение на данный счет абсолютно не интересно. Уйду в любом случае. Уж больно противно на душе.