Империя смерти

Туров Тимур

– Пей, – сказал, судя по тонкому голосу, Глазастый. – А мы пока закажем, и за тебя тоже.

Водки не хотелось, но Олег протянул руку и взялся за тонкую ножку. Собрался с силами и вылил водку в рот. Обожгло язык, в горло словно проскользнул растопыривший иглы морской еж. На глаза навернулись слезы, и захотелось немедленно выплюнуть проглоченную гадость.

Водка оказалась не просто мерзкой, а паленой, какую делали в начале девяностых.

– Сво… кхе-кхе… – Олег схватил бутерброд, принялся торопливо жевать, – ло… кхе… чи…

Отвратительный

привкус пропал изо рта, и он понял, что вновь может ясно мыслить. Серая пелена, застилавшая взор, ушла, и мир вокруг заиграл новыми, свежими красками.

А еще зверски захотелось есть.

Поэтому когда Олегу принесли большую тарелку харчо, он накинулся на него, словно косатка – на раненого тюленя. Вслед за супом уничтожил порцию жареной свинины с гарниром из баклажанов и уже куда спокойнее потянулся к десерту – мороженому с фруктами.

Но едва не выронил ложку, подняв взгляд и обнаружив за одним из соседних столиков рыжебородого мужчину с большой черной птицей на плече.

Граф, одетый в этот раз как преуспевающий адвокат, осклабился и помахал рукой, а его «союзник» встопорщил перья и выпустил из клюва язык желтоватого пламени длиной полметра. А в следующий момент Игрок исчез, пропал бесследно, и направившаяся к его столику официантка удивленно выпучила и так большие глаза.

А Олегу вспомнились обстоятельства их последней встречи с Графом… схватка с Наблюдателями… «Яйцо Брахмы», наложенное с чудовищной скоростью… и фраза о Девяти Неизвестных…

Тогда Аристарх Сергеевич рассказал все, что известно о них людям, но ведь альвы, слаш или Наблюдатели могут иметь более подробные сведения.

– Кстати, – сказал Олег. – Недавно я услышал о Девяти Неизвестных и хотел бы узнать о них побольше.

– Я встречал упоминания об этом тайном объединении, но всегда считал его вымыслом, – ответил Дмитрий. – По крайней мере, в документах нашего ордена за последние триста лет сведений о нем не имеется.

– Мало ли чего там не имеется? – буркнул Эрвинг. – Девятеро существуют, и предок моего предка полтора тысячелетия назад сталкивался с одним из них. Тогда он едва унес ноги, а ведь был очень сильным магом.

– Он мог столкнуться просто с Игроком, – возразил Наблюдатель. – Или у того было на лбу написано: я Седьмой Неизвестный?

– Ты не понимаешь, – покачал головой слаш. – Мы видим мир не так, как вы или люди… мы имеем возможность воспринимать живое существо… как бы сказать? – он досадливо щелкнул пальцами. – Воспринять его со всеми связями… как клубок нитей, переплетение сил и влияний. Вот за ним, – Эрвинг показал на Олега, – я могу разглядеть «Золотую розу» и какую-то фирму средней руки. А за тем Игроком предок моего предка усмотрел нечто чудовищное, странное, о девяти вершинах, что не встречал ни до ни после.

Судя по виду Дмитрия, эти слова его вовсе не убедили.

– Разное говорят, – вступил в разговор Глазастый. – Что пять тысяч лет назад они собрались и до сих пор активно действуют. Многие знают, что Александр Македонский

был магом и победы одерживал с помощью «Слезы Зевса» – могучего артефакта, который позволял дотягиваться до источников через тысячи километров. Но мало кто подозревает, что за спиной царя стоял тайный орден «Дети Тесея». Именно он инициировал войну на уничтожение Персидской империи. Но еще меньше тех, кто слышал о том, что «Дети Тесея» лишь прикрытие, под которым действовали Девятеро Неизвестных.

– Но ведь это не доказано? – спросил Наблюдатель.

– А что может быть с неизбежностью доказано в этом хрупком и изменчивом мире? – патетически возгласил альв. – Лишь то, что все мы рано или поздно умрем. Остальное – вероятно. Могу сказать лишь, что порой на самой грани отведенного мне я чувствую отзвуки невероятно могучих и сложных заклинаний. А кому они принадлежат – не знаю.

– Заболтались мы, – сказал Эрвинг и взмахнул рукой, подзывая официантку. – Пора идти.

Олег с тоской подумал, что придется опять лезть под землю.

Когда они выбрались из «Жоржа», все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Слаш повел поисковую команду к Чкаловской лестнице. После того как открылась панорама заваленного снегом откоса, он объявил, что под Георгиевскую башню можно проникнуть только с этой стороны и что придется лезть через сугробы.

– Э… вы что, с ума сошли? – возмущенно осведомился Глазастый, когда стало ясно, какой путь им предстоит.

– У меня ума отродясь не было, так что лезь, – сказал Эрвинг, и альв подчинился.

Для начала все четверо накинули на себя морок. Затем, спотыкаясь и проваливаясь в снег, прошли до середины стены башни. Отсюда двинулись вниз, к горизонтально торчащей из склона бетонной трубе метра полтора диаметром. С закрывавшей вход в нее решеткой слаш расправился так же, как и с дверями – вспышка фиолетового огня, и запертый замок со скрежетом открылся.

– Подождите минутку, – сказал Дмитрий и извлек из сумки двурогую «сосульку».

Олег вновь активировал заклинание ночного зрения, и они нырнули в выцветшую темноту. Труба вывела в высокий коридор с кирпичными стенами и потолком, и стало возможным шагать не сгибаясь. Здесь жезл Наблюдателя подал сигнал тревоги – на кончиках рогов зажглись сине-зеленые огоньки.

– Стоим, – Дмитрий замер. – Тут что-то серьезное, большое.

– Так вон оно! – воскликнул Глазастый. – Под полом… и в стенах… горит, светится… пылает!

Олег пригляделся, но ничего не увидел.

– Может, ты еще скажешь, что это такое? – недоверчиво спросил Эрвинг.

– Ловушка! – ответил альв, и голос его дрогнул. – Аккуратно настроенная, тонкая… стоит нам пройти еще несколько шагов… и этот коридор станет нашей могилой… и пепел, серый пепел осядет в мокрую грязь…

– Тогда будем работать по правилам. – Дмитрий присел и принялся выкладывать из сумки предметы: знакомые Олегу прозрачные кристаллы, толстую свечу из черного воска и нечто похожее на вырезанный из дерева фонарик.