Империя Вампиров
Шрифт:
масляных фонарей, предназначенных постоянно освещать мост, погасли, а фонарщика поблизости не виднелось. Но Эдмунд не возражал против темноты.
Еще не дойдя до южного берега он понял, что за ним по пятам следуют двое и начал слегка прихрамывать, создавая у них впечатление, будто за ним легко будет проследить. Добравшись же до лабиринта улочек, окружающих Кожаный рынок, он резко прибавил шагу. Он достаточно хорошо знал путаницу грязных улиц, потому что жил здесь ребенком. И именно здесь, поступив в ученики к местному часовщику, он приобрел то умение обращаться с инструментом, которое
Он осторожно выбирал себе дорогу среди куч мусора в темных переулках, не обращая внимания на роющихся в отбросах крыс. Руки его лежали на рукоятке прицепленного к поясу кинжала, но ему не было нужды его вытаскивать. Беззвездная ночь была непроницаемо темна, лишь в редких
окошках теплился отсвет свечи, но он шагал уверенно, лишь изредка касаясь знакомых стен.
Наконец он добрался до маленькой дверцы, расположенной на три ступени ниже улицы, и быстро постучал в нее, сперва три раза, потом еще два. После долгой паузы дверь подалась под его пальцами, и он торопливо шагнул внутрь. Лишь услышав щелчок закрываемой двери он понял, в каком напряжении находился.
Он подождал, пока зажгут свечу.
Появившийся свет высветил худое лицо, раздраженное и морщинистое, выцветшие глаза и спутанные седые волосы, небрежно прикрытые льняным капором.
– Да пребудет с тобой Господь, - прошептал он.
– И с тобой, Эдмунд Кордери, - прохрипела в ответ старуха.
Он нахмурился, услышав свое имя - это было сознательным нарушением этикета, слабым и бессмысленным жестом независимости. Она не любила его, хотя он всегда был по меньшей мере добр к ней. Она не боялась его, подобно многим другим, но считала меченым. Уже почти двадцать лет их объединяло общее дело Братства, но она до сих пор не доверяла ему полностью.
Она провела его во внутреннюю комнату и вышла, предоставив ему возможность самому улаживать все дела.
Из тени в углу вышел незнакомец. Он был невысок, коренаст и лыс, лет шестидесяти на вид. Он перекрестился особым образом, Эдмунд ответил ему тем же.
– Я Кордери, - сказал он.
– За вами следили?
– В голосе старика прозвучали почтение и страх.
– Да, но не до этого места. За мной шли от Тауэра, но я легко от них избавился.
– Это скверно.
– Возможно, но это уже другой вопрос, и к нашему делу он отношения не имеет. Для вас опасности нет. У вас есть то, что я просил?
Старик неуверенно кивнул.
– Мои хозяева встревожены, - сказал он.
– Они просили передать вам, что не хотят, чтобы вы рисковали. Вы слишком ценны, чтобы подвергать себя опасности.
– Я уже в опасности. События опережают нас. Но в любом случае это не твоя забота, и не твоих... хозяев. Решать буду я сам.
Старик покачал головой, но это был скорее жест покорности, чем отрицания. Из того же темного угла, в котором он дожидался Эдмунда, он что-то вытащил
изнутри царапание подтверждало присутствие в нем живых существ.
– Все сделано точно по моим указаниям?
– спросил Эдмунд.
Коротышка кивнул, потом с опаской опустил ладонь на руку механика.
– Не открывайте его, сэр, умоляю вас. Не здесь.
– Бояться нечего, - заверил его Эдмунд.
– Вы не были в Африке, сэр, а я там побывал. Поверьте мне, там боятся ВСЕ - и не только люди. Говорят, вампиры тоже от этого умирают.
– Да, знаю, - рассеянно отозвался Эдмунд, стряхнул напрягшуюся ладонь старика и развязал скрепляющие ящик тесемки, потом приподнял крышку - совсем немного, чтобы внутрь попал свет и позволил разглядеть то, что внутри.
В ящике оказались две большие серые крысы, тут же прикрывшиеся лапками от света.
– Простите за дерзость, сэр, - после неуверенного молчания сказал коротышка, - но мне кажется, вы не сознаете полностью, что именно у вас в руках. Я видел города Западной Африки - я был и в Корунне, и в Марселе. Там вспоминают уже прошедшие эпидемии чумы, и их снова начинают
преследовать эти кошмары. Сэр, если подобное обрушится на Лондон...
Эдмунд приподнял ящик, оценивая его вес, и решил, что сможет донести его без особых усилий.
– Это не твоя забота, - сказал он.
– Забудь обо всем, что сделано. Я свяжусь с твоими хозяевами. Теперь груз в моих руках.
– Простите меня, - сказал старик, - но я должен это сказать. Мы ничего не обретем, уничтожив вампиров, если при этом уничтожим и себя. Неужели вам будет не жаль смести половину Европы, напав на наших угнетателей?
Эдмунд холодно уставился на коротышку.
– Ты слишком много болтаешь, сказал он.
– ЧЕРЕСЧУР много.
– Прошу прощения, сэр.
Эдмунд на мгновение задумался, не ободрить ли посланника словами о том, что понимает его встревоженность, но он уже давно усвоил, что когда затрагиваются дела Братства, лучше всего говорить как можно меньше. Никогда нельзя знать заранее, когда этот человек снова заговорит об этом деле, или с кем, или в связи с чем.
Механик поднял ящик и перехватил его поудобнее. Крысы внутри зашевелились, царапая пол коготками. Свободной рукой Эдмунд опять перекрестился.
– Господь да пойдет с тобой, - сказал посланник с тревожной искренностью.
– И с духом твоим, - монотонно отозвался Эдмунд.
Потом он ушел, не задержавшись даже для символического прощания со старухой. Пронести свою ношу тайком обратно в Тауэр ему не составило труда. Стражник одних из ворот давно уже совершенствовался в искусстве не замечать происходящего.
Глва четвертая
Когда наступил понедельник, Эдмунд и Ноэль пришли в покои леди Кармиллы. Ноэль никогда прежде не бывал в таких апартаментах, и все вокруг вызывало его изумление. Эдмунд наблюдал реакцию мальчика на ковры, настенные украшения, зеркала и орнаменты, и невольно вспомнил, как САМ впервые входил в эти покои. Здесь ничто с тех пор не изменилось, и каждый