Империя. Тихоокеанская война

Марков-Бабкин Владимир

Да, целый месяц самолёты берегли, как только могли. Но сейчас в бой бросили всё — и самолёты палубной авиации, и те машины, которые ждали своего часа в ящиках в глубинах трюмов транспортов. Они смогли внезапно для противника практически удвоить количество своих самолётов, захватив для этого остров Кинг и развернув там «бригаду из трюма». Но это всё равно не слишком-то спасает. Если будет затяжная компания, то они все тут и останутся. Взять пополнение и ремонт им просто негде.

Внизу Мельбурн.

Бомбы.

Бомбы.

Бомбы.

Прорыв сюда был не таким простым.

Благо средств ПВО не могло хватить на всё побережье, а орудия кораблей не доставали слишком далеко. Русско-итальянские самолёты всё время меняли маршруты, заходя каждый раз с неожиданной стороны, но потери были всё равно.

Где-то внизу взрывалось.

Где-то горело.

И даже пылало.

Штабс-капитан Окунев был уверен, что после этой войны все страны мира очень озаботятся и истребителями, и средствами ПВО.

А пока их цель — Мельбурн.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 22 декабря 1921 года.

Можно ли сказать, что Мельбурн бомбили нещадно? Нет, конечно. Да и что могут сделать городу в 800 тысяч человек населения какие-то полсотни бомберов? Тем более что на защиту столицы австралийцы стянули всё, что только возможно. Чуть ли не все истребители, массу средств ПВО, оголив почти все объекты в Австралии. Тем более, что в отличие от Сиднея, Мельбурн был защищён с моря заливом Порт-Филипп с очень узким горлом пролива.

Нет, оборона пролива была слаба, и наш флот проломил бы её без вопросов даже не слишком сбавляя ход. Но у входа в пролив крейсировала вся та эскадра, которая так долго ждала нас на севере, в Торресовом проливе. Конечно, к Мельбурну они успели раньше нас, им-то было идти в два раза ближе, чем нам. Но и наше преимущество в кораблях и калибрах никто не отменял. Конечно, придётся повозиться, но результат был заведомо ясен. Так что наш ультиматум Австралии имел под собой все глубинные основания. Ведь ещё пару-тройку дней сражений и кенгурятники лишатся и флота, и основных объектов критической инфраструктуры. Ладно, я тут слегка преувеличил, на инфраструктуру понадобится не одна неделя. Может даже и месяц. Но что это изменит? Британцы не успеют поставить сюда ни новые корабли, ни новые самолёты с экипажами в достаточном количестве.

Это была странная война. Я был уверен, что австралийцы будут стараться избегать её всеми возможными способами. И если бы не давление «друзей» из Мраморного клуба я бы тоже не особо рвался на битву с ними. 2-я Тихоокеанская эскадра мне бы вполне пригодилась и на южной оконечности японских островов. Шестнадцать дюймов главного калибра двух наших суперлинкоров очень бы пригодились у Нагасаки сейчас. Но «друзья» не хотели ни быстрой капитуляции Японии, ни нейтралитета самой Австралии. Вот мне и пришлось отвлекать значительные силы на ничего не значащий для меня континент.

Что мы могли сделать австралийцам? Не особо много, откровенно говоря. У нас там не настолько большой контингент. Совершенно

дикие края. Мы могли больно потыкать палкой в муравейник, да и всё на этом. Муравьи по этому поводу решительно грустили, нас же не волновали муравьи и мы берегли свои корабли с самолётами. Их даже ремонтировать нам было негде. Были проблемы с топливом и прочими припасами. К счастью, нам хорошо удалось подзаправиться и подзагрузиться в Перте, но и там запасы были весьма ограниченными. Про штурм Аделаиды и речи не было, хотя мы всячески демонстрировали это желание. Удалось ли нам оттянуть из Мельбурна хотя бы часть сил обороны на оборону Аделаиды? Не уверен, да и вернуться они могли свободно, благо на юге континента железные дороги были развиты довольно хорошо.

Но, наступили решающие дни. Короче говоря, мы предъявили Австралии ультиматум. Довольно простой. Мир и нейтралитет в войне с Японией. Обязательство ничего туда не поставлять и не быть учебной базой для японцев. Кое где согласиться по территориям и статусу отдельных территорий. Ну, вроде и всё. Ах, да, ну ещё и требование передать нам все линкоры и крейсера. Жалко им что ли?

Было ясно, что такой мирный договор австралийцы не подпишут. Я бы не подписал. Невзирая ни на что. Ни на то, что мой флот меньше, ни на то, что моя армия слабее даже экспедиционного корпуса, большую часть пехоты которого составляли сиамцы, ни вообще ни на что. Но это я. Я не британец, тем более я не австралиец.

В общем, не подпишут именно в таком виде. Будут торговаться. Поэтому битву с их флотом у Мельбурна я считал практически неизбежной.

И мы их побьём. Наши 16 дюймов скажут своё слово. «Пантократор» и «Иоланда» порвут их как Тузик грелку.

Пока же из хороших новостей был штурм и взятие Сайпана. Небольшое соединение из русских крейсеров и черногорского линкора из «каперского флота» произвели достаточное впечатление на гарнизон острова. Так что…

Появился генерал Качалов.

— Государь! Испрашивает аудиенцию министр иностранных дел барон Гирс. Дозволите звать?

Киваю.

— Зовите, Борис Павлович.

Как всегда, смена действующих лиц на сцене моего кабинета произошла быстро и без шума.

— Государь! Срочное сообщение из Вашингтона! Америка готова выступить посредником в наших переговорах о мире с Австралией!

Что ж, я ждал чего-то подобного. Через несколько дней, когда основная масса австралийских кораблей отправится на дно, условия мира для Австралии будут не просто плохими, а реально чудовищными. Но заинтересованным лицам в Вашингтоне эта ситуация была неприятна и неприемлема.

А нам… А что нам? Гори она огнём, эта Австралия. Могу, не колеблясь, сжечь там всех потомков каторжников, вместе с кенгуру и прочими обитателями. Но зачем? Я был готов обменять этот южный континент на никому не нужную Японию, от прока которой решительно тяготились абсолютно все. Ну, кроме меня.

Был в этом деле у меня свой интерес.

Пёрл-Харбор ещё ничего особо не говорит «цивилизованному англосаксонскому миру».

* * *