Империя
Шрифт:
С теми указаниями посланцы и убыли. А спустя полгода возвратились вновь.
Их было много. Красс не пожалел добра и прислал достаточно.
Плиний взялся зa paботу. Строились дома, обустраивалась в целом местность, потихоньку перерастая в город и образуя его величие посреди мало проходимых кем мест.
Тем временем, Галлой занимался другим. С горсткой оставшихся воинов и теми, кто был прислан еще, он двинулся вглубь местности, тем самым расширяя дальше границы и покоряя новых и новых.
Уже были присоединены окраины и близлежащие места. Галлой обходил все семь холмов, возле которых проживали
– Тут поселяются духи, - отвечал ему самый старый в племени человек и указывал рукой на возвышающуюся гору, - иногда их видно, - продолжал старик и рукой в виде змейки устремлял вверх, - там, - говорил он, указывая
на небо, - живет их отец. Они ведут с ним беседы и умножаются в силе. Мы живем возле них, так как сила та порождает тепло, а от него разное произрастает, что дает нам возможность жить и размножаться детьми. Здесь не холодно, -продолжал старик далее, - здесь есть, что поесть и никуда ходить не надо. Нам тут хорошо и мы согласны с духом во всем. Не гневим
его, живем тихо, наслаждаясь теплом и большим светом.
Так Галлой познал истину расселения человеческого и оттуда узнал самое главное для себя.
Нечего бродить по лесам или густо поросшим полям. Надо искать где-либо возле холмов.
Чуть позже он понял, что люди селятся не только там, а еще и в долинах, между холмов, где протекает вода и так же тепло, где ослабевает всякий ветер, проходящий мимо и где повсюду полно зверя на прокорм самому человеку.
Галлой обошел все семь холмов и возвратился обратно.
Плиний преуспевал во многом. Даже в искусстве порабощения чужих жен. Ими обвил себя, словно
змеями, и так руководил всеми, передвигаясь то взад, то вперед согласно древнему обычаю.
Так зарождалось и новое племя от семени того Плиния да других, покоряющих те самые вершины природы, что и он сам.
Узрев то, Галлой вначале рассердился и дал нагоняй всем, но затем, что-то для себя домыслив, разрешил то и даже похвалил.
– Ладно, Плиний. Делай то по-своему. Пусть, люди новые нарождаются и будут похожи на нас. Они станут основателями этой местности и создадут свое государство. И пусть, каждый воин проделает то же. Рода свои поименно сохраните и обозначьте их как-то. Я свою череду поведу и расселю их в одном месте.
Таково было тогда решение двух ведомых Римской империи, что только зачиналась на этой территории, хотя давно состояла на другой.
В очередном походе Галлой обошел еще несколько холмов, но людей, к своему удивлению, не встретил. Было там и холодновато немного. Потому, он решил, что дальше никого нет.
– На этом земля кончается, - сказал тогда он своим воинам и повернул обратно.
Возвратившись и найдя Плиния все за тем же, он сообщил сказанное ему и тупо уставился в землю, не желая смотреть на то действо, от которого у него самого возникала какая-то жажда и тягота к свершению подобного.
– Ну, что ж, - сказал Плиний, освободившись от одной из непоседливых дев и подходя ближе, - будем обосновывать здесь из того, кто есть и что есть.
Я
– Хорошо, - ответил Галлой и, посмотрев в ту сторону, куда он пошел, добавил, - пожалуй, пойду, обозначу свой род, а то так одно племя над другим взойдет и будет преобладать.
Так вот и зачалась история чьих-то предков, опознающих самих себя согласно тех самых прежне обустроенных имен.
Природа внесла в то дело свое разнообразие и доставила массу вариантов человеческой стати во плоти. Были и рыжие, и черные, и кудлатые, и худые, и толстые.
Это уже позже рождались и такими становились. Наступала чреда особого людского помешательства в составах изначально природой обустроенных родов и групп.
Трудились над тем вопросом многие и вскоре в собранном городе во всю стоял писк детей, а их родители не переставали работать снова и снова.
Как и говорил Красс, город обозначили Помпеей. Точнее, он звался Помпей от имени самого предводителя, состоящего в касте императора того
времени.
Галлой не земедлил сообщить о том Крассу и выслал в город Рим двоих подчиненных. Вместе с ним отослал немного людей, им покоренных с детьми от них сам же.
- Скажите Крассу, что то наши дети. Пусть, обсудят то с императором и решат, как с ними поступать. Обозначать римлянами или как-то по-новому.
Гонцы удалились, а спустя время вернулись. На этот paз прибыл и сам Красс в сопровождении своего легиона самых храбрых воинов.
– Ну и повеселюсь я здесь, - сразу сказал он Галлою, усматривая в толпе людской много соблазна со стороны женской, - но вначале о делах, - перешел он на другой тон, и на место мимолетной расслабленности пришла какая-то внутренняя сила.
Беседа длилась всего несколько минут, и вновь Красс тыкал пальцем в грудь Галлою. а заодно проникал тем же Плиния, тем самым внедряя им обоим часть своей силы, проникающей так глубоко внутрь, что выдворить ее оттуда, казалось бы, нет никакой возможности.
И снова ставились те же задачи, и снова возводилась превыше всего сама власть.
– Ты должен создать здесь империю силы, куда большей и могущественней, нежели наш одухотворенный Рим. Я должен приезжать сюда и чувствовать это вот здесь, - и Красе указывал себе место на груди тем же пальцем.
– Ты говорил мне, что дальше нет людей. Ты ошибаешься. Они есть. Пройди те холмы далее и ты обнаружишь их. Все они должны быть подчинены мне. Обзовите их своими именами и часть доставьте сюда. Пусть, Везувий полюбуется на мой город сверху и пусть возрадуется его силой и могуществом.
Красс и далее наставлял своих подчиненных, а в это время на земле и под ней творилось нечто невероятное.
Неожиданно земля содрогнулась, и одна из стен упала прямо на говоривших.
Но Красе только рассмеялся и сказал, отбрасывая обломки в сторону:
– Это Везувий услышал мои слова и дал свое добро на осуществление целей. Подчинитесь его воле оба и достигните силы большей, способной превозмогать любое и сокрушать все вокруг .
В городе нарастал шум. Люди забеспокоились по поводу случившегося. И один из стариков сказал: