Империя

Пилипенко Сергей Викторович

С теми указаниями посланцы и убыли. А спустя полгода возвратились вновь.

Их было много. Красс не пожалел добра и прислал достаточно.

Плиний взялся зa paботу. Строились дома, обустраивалась в целом местность, потихоньку перерастая в город и образуя его величие посреди мало проходимых кем мест.

Тем временем, Галлой занимался другим. С горсткой оставшихся воинов и теми, кто был прислан еще, он двинулся вглубь местности, тем самым расширяя дальше границы и покоряя новых и новых.

Уже были присоединены окраины и близлежащие места. Галлой обходил все семь холмов, возле которых проживали

люди. Что заставляло селиться их именно так - он не знал. Но, спросив у одного, он познал истинный ответ.

– Тут поселяются духи, - отвечал ему самый старый в племени человек и указывал рукой на возвышающуюся гору, - иногда их видно, - продолжал старик и рукой в виде змейки устремлял вверх, - там, - говорил он, указывая

на небо, - живет их отец. Они ведут с ним беседы и умножаются в силе. Мы живем возле них, так как сила та порождает тепло, а от него разное произрастает, что дает нам возможность жить и размножаться детьми. Здесь не холодно, -продолжал старик далее, - здесь есть, что поесть и никуда ходить не надо. Нам тут хорошо и мы согласны с духом во всем. Не гневим

его, живем тихо, наслаждаясь теплом и большим светом.

Так Галлой познал истину расселения человеческого и оттуда узнал самое главное для себя.

Нечего бродить по лесам или густо поросшим полям. Надо искать где-либо возле холмов.

Чуть позже он понял, что люди селятся не только там, а еще и в долинах, между холмов, где протекает вода и так же тепло, где ослабевает всякий ветер, проходящий мимо и где повсюду полно зверя на прокорм самому человеку.

Галлой обошел все семь холмов и возвратился обратно.

Плиний преуспевал во многом. Даже в искусстве порабощения чужих жен. Ими обвил себя, словно

змеями, и так руководил всеми, передвигаясь то взад, то вперед согласно древнему обычаю.

Так зарождалось и новое племя от семени того Плиния да других, покоряющих те самые вершины природы, что и он сам.

Узрев то, Галлой вначале рассердился и дал нагоняй всем, но затем, что-то для себя домыслив, разрешил то и даже похвалил.

– Ладно, Плиний. Делай то по-своему. Пусть, люди новые нарождаются и будут похожи на нас. Они станут основателями этой местности и создадут свое государство. И пусть, каждый воин проделает то же. Рода свои поименно сохраните и обозначьте их как-то. Я свою череду поведу и расселю их в одном месте.

Таково было тогда решение двух ведомых Римской империи, что только зачиналась на этой территории, хотя давно состояла на другой.

В очередном походе Галлой обошел еще несколько холмов, но людей, к своему удивлению, не встретил. Было там и холодновато немного. Потому, он решил, что дальше никого нет.

– На этом земля кончается, - сказал тогда он своим воинам и повернул обратно.

Возвратившись и найдя Плиния все за тем же, он сообщил сказанное ему и тупо уставился в землю, не желая смотреть на то действо, от которого у него самого возникала какая-то жажда и тягота к свершению подобного.

– Ну, что ж, - сказал Плиний, освободившись от одной из непоседливых дев и подходя ближе, - будем обосновывать здесь из того, кто есть и что есть.

Я

займусь этим, как только вот закончу свои дела.

– Хорошо, - ответил Галлой и, посмотрев в ту сторону, куда он пошел, добавил, - пожалуй, пойду, обозначу свой род, а то так одно племя над другим взойдет и будет преобладать.

Так вот и зачалась история чьих-то предков, опознающих самих себя согласно тех самых прежне обустроенных имен.

Природа внесла в то дело свое разнообразие и доставила массу вариантов человеческой стати во плоти. Были и рыжие, и черные, и кудлатые, и худые, и толстые.

Это уже позже рождались и такими становились. Наступала чреда особого людского помешательства в составах изначально природой обустроенных родов и групп.

Трудились над тем вопросом многие и вскоре в собранном городе во всю стоял писк детей, а их родители не переставали работать снова и снова.

Как и говорил Красс, город обозначили Помпеей. Точнее, он звался Помпей от имени самого предводителя, состоящего в касте императора того

времени.

Галлой не земедлил сообщить о том Крассу и выслал в город Рим двоих подчиненных. Вместе с ним отослал немного людей, им покоренных с детьми от них сам же.

 - Скажите Крассу, что то наши дети. Пусть, обсудят то с императором и решат, как с ними поступать. Обозначать римлянами или как-то по-новому.

Гонцы удалились, а спустя время вернулись. На этот paз прибыл и сам Красс в сопровождении своего легиона самых храбрых воинов.

– Ну и повеселюсь я здесь, - сразу сказал он Галлою, усматривая в толпе людской много соблазна со стороны женской, - но вначале о делах, - перешел он на другой тон, и на место мимолетной расслабленности пришла какая-то внутренняя сила.

Беседа длилась всего несколько минут, и вновь Красс тыкал пальцем в грудь Галлою. а заодно проникал тем же Плиния, тем самым внедряя им обоим часть своей силы, проникающей так глубоко внутрь, что выдворить ее оттуда, казалось бы, нет никакой возможности.

И снова ставились те же задачи, и снова возводилась превыше всего сама власть.

– Ты должен создать здесь империю силы, куда большей и могущественней, нежели наш одухотворенный Рим. Я должен приезжать сюда и чувствовать это вот здесь, - и Красе указывал себе место на груди тем же пальцем.
– Ты говорил мне, что дальше нет людей. Ты ошибаешься. Они есть. Пройди те холмы далее и ты обнаружишь их. Все они должны быть подчинены мне. Обзовите их своими именами и часть доставьте сюда. Пусть, Везувий полюбуется на мой город сверху и пусть возрадуется его силой и могуществом.

Красс и далее наставлял своих подчиненных, а в это время на земле и под ней творилось нечто невероятное.

Неожиданно земля содрогнулась, и одна из стен упала прямо на говоривших.

Но Красе только рассмеялся и сказал, отбрасывая обломки в сторону:

– Это Везувий услышал мои слова и дал свое добро на осуществление целей. Подчинитесь его воле оба и достигните силы большей, способной превозмогать любое и сокрушать все вокруг .

В городе нарастал шум. Люди забеспокоились по поводу случившегося. И один из стариков сказал: