Империя

Пилипенко Сергей Викторович

других. На всем пути есть люди, и все они подчинены мне.

– Не тебе, а нам, - поправил его Плиний, и его здорово располневшее лицо расплылось в улыбке.

– Пусть, так. Это неважно, - решил не обращать на то внимание Галлой.

– Нет, важно, - запротестовал Плиний и улыбка спала с его лица, - приезжал Красс, - далее проговорил он, - интересовался твоими делами. Я сказал, что не знаю, где ты. Это ведь правда. Ты ни разу не посылал от себя вестей. Я уж думал, погиб где-нибудь или остался где-то навсегда. Вобщем,

он

велел тебе явиться в Рим для доклада, когда прибудешь. А если не явишься, то сам пойдет по твоему маршруту.

– Хорошо. Я поеду, - согласился Галлой, - но, что ты сделал с горою. Зачем расчистил ее так, до самой земли?

– Так повелел Красс. Он сказал, что город сей нужно содержать на что-то. А это расходы. Пусть, трудятся сами. Он же будет приезжать и поглядывать на дела, да дань увозить в Рим, а то там не поймут.

– А что, Помпей не был с ним?
– поинтересовался Галлой.

– В этот раз нет. Но обещал приехать. Когда выезжаешь?

– Завтра, - обронил Галлой и хотел было уйти.

– Постой, - остановил его Плиний, - есть разговор еще.

– Какой же?
– удивился Галлой.

– А вот, какой, - сказал его собеседник и слез с высокого стула, - думаю, нам надо договориться между собой.

– О чем?

– О власти, - скромно признался Плиний, и глаза его на миг озарились диким огнем, - я не хочу, чтобы мы властвовали здесь вдвоем. Давай, разделим города и будем властвовать по - отдельности.

– А Красс, Помпей, император, что они скажут?

– За них не беспокойся. Они далеко. Редко тут бывают. Ну, приедут когда. Стол накроют им, да дев пригласят, в бани сводят. Что им еще надо? Побудут и уедут. Мы же властвовать здесь останемся. Ты у себя, я у себя.

– Надо подумать, - согласился Галлой.

– Подумай, - повеселел Плиний и отошел, - когда вернешься, скажешь о своем решении.

– Хорошо, - буркнул Галлой и вышел из помещения.

Времени на раздумье было предостаточно, потому Галлой не торопился с выводами для себя и продолжал жить, придерживаясь своей точки зрения на тот счет.

– Если, - думал он по дороге в Рим, - сам Плиний думает о власти, то почему бы и мне самому не заняться ею. Что-то в нем изменилось в мое отсутствие? Стал толще или полысел? Нет, это не то. Это естественно для всякого, кто осмелится покинуть труд и заняться только дворняжничеством. Здесь что-то другое скрывается. Наверное, это и есть отблеск той власти, про которую он говорил. И глаза его сверкали, как молнии, словно боялись, что им не достанется, на что больше созерцать.

Так думал Галлой и продолжал следовать в Рим. Дорога уже стала гораздо чище и лучше. Везде располагались какие-то поселения, так что вполне можно было расслабиться по пути и даже повеселиться.

Красс постарался на славу. Создал сам себе условия для отдыха и работы в одночасье.

– А, что же делать мне теперь?
– продолжал думать легионер, и все мысли его были прикованы только к этому, словно оно решало уже сейчас его судьбу и воцаряло где-либо

на трон.

Дорога понемногу привела в Рим. Тогда все они шли к Риму, ибо по ним доставлялось все туда, включая и самих римлян, так или иначе добивающихся того звания при жизни своей или еще предков.

Красс встретил Галлоя дружелюбно. Даже обнял и расцеловал, как никогда.

Рядом стоял Помпей - и проделал то же с ним самим после Красса.

– Как два брата, - подумал тогда Галлой, но смолчал.

– Приветствую тебя, великий римлян, - обратился снова Красс к нему, - вижу, ты устал с дороги. Отдохни немного, присядь на стул и расскажи нам о твоих успехах среди других холмов.

Галлой сел и начал свой рассказ. По ходу его лицо Красса, а с ним и Помпея то озарялось улыбкой, то хмурилось, словно в ненастную погоду.

Но вот, он закончил свой доклад, и лица обоих приняли прежнее выражение добродушия.

– Молодец, - сказал Красс, обводя комнату и окидывая взглядом его самого, - хорошо потрудился. На славу, - добавил он погодя и тут же сказал еще, - одно ты сделал неуместное.

– Что же?
– удивился Галлой.

– Нe нужно было давать имена. Я сам бы то сделал. Ну да, ладно. То еще не поздно совершить вновь. Пока еще многие не взросли и на ноги не стали, мы проедемся с Помпеем по тем землям и сотворим новые имена в честь императора нашего и нас самих. Ты же пока отдохнешь здесь в Риме. Потрудился ты хорошо, потому заслуживаешь хорошего отдыха. Ожидай нас тут и веселись. Мы возвратимся и решим, как дальше с тобой поступить. Может дать тебе легион, а может и два. Станешь полководцем и императору

славу в другом месте воздашь. Отдыхай. Мы выезжаем немедленно.

Пришлось Галлою подчиниться и остаться в Риме до прибытия ихнего.

Слишком долго отсутствуя, Галлой уже разучился. жить в Риме, и все вокруг было для него чужим, словно в этот город он попал случайно, хотя вырос сам здесь и был по-настоящему римлянином.

Ожидать пришлось слишком долго, и в том ожидании Галлой томился, как никогда. Его никто никуда не принуждал и был он по-своему свободен от всего. Даже от самой службы, что проходила под опекой императора и к нему приближенных. Заниматься ему особо было нечем, а потому Галлой прибился к одному дому, где проживали римские танцовщицы, и стал основное время проводить среди них.

Поездка Красса и Помпея слишком уж затянулась, и Галлой стал понемногу нервничать.

Уже надоели ему те самые девицы и невмоготу было смотреть на что-либо еще в том самом Риме.

Не было ему охоты и до каких-то речей

императора, призывающих к новому завоеванию и собирающих в новый поход.

Вскоре Галлой заколебался. Хотел пойти с одним из легионов в поход. Но беспокоила почему-то мысль о Крассе и обещании ожидать его здесь.

Прошло еще время, и Галлой всерьез забеспокоился. От Красса поступили сведения, что он задерживается, его влекут дела по обустройству новой империи.