Имперский цикл

Яр Надя

– Счастливее всего все были бы, если бы ваш батюшка не оставил потомства.

Нарываюсь, подумал Герион. Умру сейчас - буду сам виноват.

Кай Оками помедлил миг, глядя куда-то сквозь имперца, будто обдумывал его слова.

– Вы даже не представляете себе, как неправы. Элис, введи генерала в курс дела насчёт многоруких гостей, записи покажи. Когда он осознает, впусти и его.

Кай, отодвинув Гериона в сторону, вошёл в кабинет Ариана Торна и закрыл за собой дверь.

...

...

Мэй

спала, укрытая адмиральским кителем. Её причёска распалась, русые волосы разметались по чёрной коже дивана. Оками, увидев её, помедлил, а потом подошёл к ней, не обращая внимания на хозяина кабинета, нагнулся и положил руку на лоб сестры. Торн на миг затаил дыхание. Он знал, что даже в развратной империи большинство мужчин на месте этого тёмного рыцаря попытались бы отомстить ему, Торну, за вмешательство в брак сестры с близким другом и тем более за её изнасилование. Так бы они всё это восприняли, не слушали бы объяснений. Оками же воспринимал иначе, учитывал невидимую извне правду случившегося, и это почти пугало. Его объективность и понимание были для человека необыкновенны и оттого настораживали.

Кай выпрямился.

– Можно говорить, если не очень громко. Она будет спать.

Он снял свой плащ-покров и набросил его на Мэй, целомудренно прикрыв её обнажённые ноги. Ещё когда она уснула, около часа назад, Торн выдвинул кресло из-за стола в середину комнаты и работал там, поближе к ней. Теперь он указал Каю на стул, стоявший у стены - тащи сюда и садись - но тот проигнорировал предложенное сиденье и сел в позе йога прямо на стол, взлетев туда одним плавным движением. Юный мудрец в боевых доспехах, забавный и грозный.

– Насколько плохо?

– Хуже некуда, - ответил Торн.
– Они вряд ли устоят перед высокой или экстремально низкой температурой и мощной ударной волной, но пехота для них - конфетки. Хуже всего, пожалуй, скорость. Оно и тебя едва не задело, а у Фереште не было шансов.

Адмирал умолчал о том, что ему пришлось изрядно замедлить запись, чтобы следить за поединком Кая с ордынцем. Шансов не было бы и у него, адмирала Торна. Ноль. Никаких.

– Более того, их много. Их дёшево производить в массах, они вылупляются из чужих тел, растут, пожирая кого угодно, и размножаются, вероятно, ещё и другими способами. Мы встретили только одну модель. Сколько их ещё?
– После завоевания ордой всей галактики Агерран? Вероятно, десятки тысяч, пока почивают на складах.– Этот противник, Оками, не похож на гуманоидов, рептилий и прочих, с кем мне довелось иметь дело. Он смахивает на кошмар из виртуальных игр, которые у вас так любят. Игрок неизменно расстреливает чудовищ, но в жизни, боюсь, солдаты так не сумеют. Сколько времени тебе понадобится, чтобы обучить новое поколение таких, как ты?

– Самых талантливых - два-три года, - ответил Кай.
– Если найду, конечно, таланты. Других подольше, лет до десяти. Но это не решение, сэр. Допустим, я обучу человек пятьдесят за пятнадцать лет, может, сотню. Все вместе мы сможем удерживать от таких тварей примерно дистрикт, по столичным меркам.
– Оками покачал головой.
– Ну, три-четыре дистрикта, но, кроме нас, там не останется живых. Даже если меня клонировать, - он неопределённо

взмахнул рукой, - в диких количествах и успеть этих клонов чему-нибудь научить, они зачистят от ордынцев в лучшем случае планету. Причём это оптимистичный прогноз. Нужно другое решение.

И мятежный чудотворец смиренно посмотрел на имперского адмирала, словно ожидая чуда от него.

Мальчишка. Какое всё же дитя...

– Я и не ожидал, что храмовики и прочие ведьмы смогут провести зачистку миров от биоугрозы вручную, - сказал Торн.
– Я ожидаю, что ты обучишь боевых тактиков вроде тебя же и Тора Бао, которые будут координировать наши манёвры и системы наведения огня. Делать для объединённого флота галактики то же, что Бао для меня, а ты для мятежников. Эту войну мы будем вести в пространстве традиционными средствами. Перережем как можно больше гипер-туннелей, закроем подступы к жилым мирам и перемелем ордынский флот в нашем космосе - битва за битвой, дуга за дугой. Кровь, пот, солдатские слёзы. Орда будет нас забрасывать мясом, им есть что бросать.
– Адмирал нахмурился.
– Не говори, будто ты думал, что я пошлю тебя рубать орду мечом. Не притворяйся наивным, Оками-сама, слишком я хорошо тебя знаю.

Повисла тишина. Мэй пошевелилась на диване, но, как Кай и обещал, не проснулась - великие силы брата удерживали её в пучинах. Потом Кай тихо сказал:

– Я не притворялся, адмирал. Вы не совсем верно меня оцениваете - понятно, почему, и всё-таки неверно. Я никогда не учился в школе, лишь сдал экстерном четыре класса. Работал на ферме, жил нелегко.
– Он снял перчатку с правой руки и протянул Торну жилистую ладонь, всю в мозолях. Часть была от меча, но другие гораздо старше, от полевых работ.
– Когда я пришёл в Сопротивление, мне дали учебник тактики, но я его не одолел до конца. Теория мне никогда не давалась, я выучил всё, что умею, уже занимаясь этим. Я вижу возможности и ошибки, умею сложить два и два, но... и всё, по сути. Когда я туплю, я вовсе не придуряюсь. Наш военачальник и император в грядущей войне - вы, а не я.

Как по сценарию драмы. А ведь мятежники действительно несколько раз посылали его рубать имперцев мечом и транслировали повсюду записи бойни. Пиарный ход. Так что он думал, и я - ...

Кай спрыгнул на пол. Каким-то чутьём Торн угадал, что будет, и почти не удивился, когда Оками опустился перед ним на колени. Слишком близко. Юноша склонил голову, покаянный.

– Я так и не попросил прощения, адмирал. Пора.

– Прощения?
– спросил Торн.
– За что? За ваш мятеж?

Его мысли будто замедлились и искали выход из этой сцены, лениво крутясь вокруг какой-то воронки, которую его дух не желал осознать.

– За мою ошибку.

Голос рыцаря был как ветер, несущий прах из вечности в вечность. Кай поднял лицо, Торн увидел горькие складки у рта, лучики морщин, расходящиеся от уголков глаз к вискам. Синева его радужек выцвела, губы усохли и отвердели, как у его отца Гэна. Юноша? Да ему за полтинник!

Ладонь Кая легла адмиралу на сердце.