Имперский граф
Шрифт:
Уля свои обязанности знала, и их у неё было очень много. Иногда она жалела даже, что у неё такой гигантский магический резерв. Был бы поменьше, может, и времени свободного было бы больше.
– Да, принеси чаю с пирожными, - вспомнив о согнувшемся в поклоне мальчишке, сказала она, - Только на двоих сразу принеси.
Виконтесса увидела быстро идущую от здания гостиницы Лолиту и убрала свою ногу с соседнего кресла.
Площадка для изготовления рельсов была оборудована примерно по середине пути между Псковом и Распилом, в том же месте, где давно уже фунционировал глинянный
Когда залежи нужной белой глины, возле строящегося тогда Пскова, стали истощаться, то нашли это место, где такой глины было очень много.
Тогда же и построили тут здания конторы, гостиницы, казармы, двухэтажный дом для семейных стражников и надзирателей, бараки для рабов и даже сетевязальный и канатный цех. Получился почти посёлок, только без трактиров и кабаков.
– Всё, сказала, - доложила Лолита и, увидев приглашающий взгляд виконтессы, села в кресло, - Через половину склянки будет готово.
Пирожные, которые делала здешняя повариха, были далеко не самыми вкусными из тех, что Уля пробовала, но вполне съедобны.
К тому же, брат, тот вообще говорил, что его не устаивает кондитерка на меду и ягодах. Несколько декад назад, ещё до похода в Растин, он привёз в пространственном кармане из очередной поездки, от каких-то сервов, мешок сладковатой, то ли репы, то ли свеклы, и заявил, что у них должен получиться сахар, и тогда все узнают, что такое настоящие пирожные.
Но, пока, у Ринга, со всей его командой химиков, получить этот самый сахар не нашлось времени или не получалось, а Олег про это забыл. И вспомнил только четыре дня назад. Ругался, конечно, сильно. Обещал скормить и Рингу, и его заму Малосу, и прочим вонючкам, как он, разозлившись, называл химиков, по мешку соли.
Уля, услышав имя Малоса, мужа своей подруги Тимении, тут же вступилась за них. А ведь, и правда, жили столько лет без этого сахара, можно потерпеть и ещё несколько декад. Заступничество её сработало, и Олег только махнул рукой.
Когда они уже почти допили чай, к ним подбежал здешний управляющий Нелог.
Нелог, высокий, мускулистый мужчина, был бывшим старостой одной из деревень баронства Хорнер, которого Гелла приметила, ещё когда наводила там свои порядки.
Он, действительно, был хорошим организатором и ответственным исполнителем, но его постоянно бегающие глаза, угодливая улыбка и трясущиеся руки раздражали Улю неимоверно.
– До вечера управимся, госпожа, не извольте беспокоиться, - со своей угодливой улыбкой, словно в чём-то провинившийся, сказал он, - Только поедят сейчас, и продолжим.
– Да можно и не гнать так, - пожала плечами виконтесса, - Смотри, они у тебя и так еле на ногах стоят, а ты их бьёшь, почём зря.
Нелог, державшийся за свою должность, что называется, зубами и ногтями, при разговоре с вышестоящими всегда волновался. А уж от недовольства, высказанного самой виконтессой, разволновался ещё больше.
– Да разве я слишком строг, госпожа?
– оправдывался он, - Они ж мне, как дети родные, честное слово. Просто, госпожа Гелла, ведь, письмо присылала. Завтра с утра уже волов пригонят, тащить рельсы в Псков. А тяжесть ведь такая. Тросы надо хорошо закрепить
Небольшой цех, где рабыни и пойманные в облавах гулящие женщины плели сети и канаты, оказывается, поставлял ещё и жён.
Улю это немного позабавило, а оправдания Нелога ей были совсем не нужны. Это участок Геллы, в конце концов, пусть она и разбирается.
– Хорошо, Нелог, я завтра с утра уезжаю. Сделай, пожалуйста, так, чтобы я тебя до отъезда не видела. Договорились?
Настоящих претензий к управляющему у неё не было, но неприязнь к этому трусливому мужику у Ули всё же прорвалась. Хотя Гортензия и учила её держать себя в руках и стараться быть ровной в отношении слуг и подчинённых, Уля пока не до конца научилась сдерживать свои эмоции.
Из Нелога можно было бы сделать эталон мужественности, настолько ему повезло с большим ростом и атлетической фигурой. По факту же, не мужчина, а тряпка по отношению к начальству, и мелкий тиран, по отношению к подчинённым. И такие люди ей попадались нередко.
Её брату как-то удавалось относиться к ним с иронией. "Человек просто умеет жить, Уля", - говорил он про таких с улыбкой, словно что-то вспоминая.
Чтобы успеть в Псков к исходу дня, они встали с рассветом. Завтракать не стали, решив, что перекусят в дороге, только умылись и отправились в путь.
– Первую рельсовую дорогу здесь строить будут?
– спросила в дороге Лолита, - А чем эта-то дорога не нравится? Очень хорошо сделана. И трактиры с постоялыми дворами удобно расположены.
Уля и сама пока смутно понимала задумку брата, но мучить свою служанку-телохранительницу неведением не хотела.
– Быстрее будет ехать, - сказала она, - И намного удобней. И устанешь меньше. Карета будет, только большая, очень большая. На колёсах специальных. Лошадкам её намного легче будет тащить. Только первая рельсовая дорога будет, всё же, в Пскове. Конкой будет называться. Через весь город пройдёт, от западных до восточных ворот вдоль центрального проспекта. А потом уж, сначала между Псковом и Распилом, а затем и эта будет, Олег называл, магистраль. От Пскова в Неров, Гудмин, Легин, Брог. Поперёк всех баронств. А из Брога в Шотел. Кроме карет больших, брат обещал придумать телеги специальные, дрезины. Они без лошадей ездить будут.
– Это как это, без лошадей? Волов, что ли впрягут?
– Да не волов, - досадливо поморщилась Уля. Но досада была не к задающей вопросы Лолите, а к самой себе, что так и не поняла многого, - Как вот корабли гребут вёслами, а здесь рычагами как-то. Да ну тебя, надоела с вопросами.
– Ишь ты, рычагами грести, - восхитилась Лолита и надолго замолчала, обдумывая всё услышанное.
По дороге им изредка встречались, почтительно их приветствующие, патрули егерей. Были и скрытные засады егерей, которые, впрочем, Уля легко обнаруживала заклинанием Поиск Жизни.