Имперский Курьер. Том 3
Шрифт:
Герцог не подавал виду, но я чувствовал, что он начинает нервничать. И в этот момент к нам подошел слуга Юсуповых.
— Ваше сиятельство, — обратился он к Шмидту, — ее сиятельство Елена Юрьевна просит вас о беседе, если вы не заняты. Прошу за мной.
Сказано это было таким тоном, что ни о какой просьбе и речи не шло. Переглянувшись, мы направились вслед за слугой, который привел нас к девушке. Елена в это время мило болтала с пожилой парой, но стоило нам приблизиться, как девушка извинилась и откланялась.
Подойдя к нам, улыбнулась, обращаясь к герцогу:
— Олег Романович,
— Что происходит? — прервал я ее.
— Григорий, — с ужасом посмотрел на меня герцог и повернулся к Елене. — Ваше сиятельство, прошу простить моего…
— Да хватит уже, — устало оборвал я его. — Я стою спиной к залу, ни одна камера на нас не смотрит, а с ее сиятельством мы уже успели столько пережить, что многим даже в кошмарах не приснится. Так что я могу спросить прямо, что происходит?
— Ваше сиятельство, — поклонился герцог. — Еще раз приношу свои глубочайшие…
— Не надо, — тихо произнесла Елена, останавливая Шмидта. — Он прав. Наверное, он единственный во всем этом зале, кто имеет право на подобный вопрос.
— Но не таким тоном, — растерялся герцог.
— О, поверьте, — улыбнулась Елена. Улыбнулась искренне, но как-то горько. — Это он еще вежливо спросил. Лучше вам не знать, какой у вашего гвардейца есть иной тон.
Все всё понимали, но никто так и не произнес очевидное вслух. Почему нас с герцогом целенаправленно увели в дальний конец зала. Чуть ли не ко входу, где сейчас общается несколько виконтов и пара баронов. Спасибо, что хоть на улицу не выставили.
Все это было сделано специально. И если учесть нюансы местных традиций и негласных правил, о которых мне недавно рассказал герцог Шмидт, то возникает ряд вопросов к князю Юсупову.
— Это все политика, — сдалась Елена. — Поверьте, отец действительно благодарен вам за мое спасение, и род Шмидтов будет вознагражден. Просто сейчас для него важнее побольнее уколоть Рогозиных.
Я обернулся, оглядывая зал. Рогозина младшего я видел. Стоит мрачнее тучи, и лишь иногда бросает косые взгляды в сторону Елены. Трусливый сопляк, сбежавший с поля боя, да еще и бросивший свой отряд на произвол судьбы. Видимо, находиться сегодня здесь, своеобразная форма наказания для него. Слабоватая, как по мне.
А вот пожилой мужчина в дорогих одеждах с непроницаемым выражением лица, видимо его отец, князь Рогозин.
— Понимаю, — хмуро кивнул герцог Шмидт. — Формально род Шмидтов спас вас. И чем ниже наше положение в иерархии, тем унизительней данный факт для князя Рогозина.
— Унижать одного, чтобы унизить другого, — прокомментировал я. — Твой отец знает как пишется слово «логика»?
— Не перегибай, — нахмурилась Елена.
— Григорий, — вздохнул герцог.
— Я понимаю, звучит странно, но это большая политика, — начала оправдываться Елена. — Для него проще откупиться от вас, герцог Шмидт. Зная ваше положение дел, он считает, что потеря лица легко может быть компенсирована деньгами и иными ресурсами. А вот прилюдно унизить другого князя возможность выпадает редко. Уверена, отец выжмет из этого максимум пользы, а последствия сегодняшнего вечера будут иметь вес еще долгие
— О, не сомневайся в этом, — оскалился я.
— Григорий, что бы вы не задумали, это крайне плохая идея, — побледнел герцог.
— Не надо, — умоляюще посмотрела на меня Елена. — Пожалуйста, не усугубляй.
Я вообще ничего такого не имел ввиду. Просто память у меня хорошая, а руки длинные. Все три.
Я не собирался устраивать бучу прямо посреди светского раута, но герцог Шмидт понял мои слова по-своему, он ведь вообще не знает, чего от меня ожидать, но уже догадался, что я не простой алихимик-зельевар.
А Елена, вероятно, вообще вспомнила про мою истинную форму шестиглазого Курьера.
Но вообще вся ситуация меня начинала подбешивать. Герцог Шмидт мне нравился, и смотреть, как об него прилюдно вытирают ноги я не хотел. Мужик и так успел хлебнуть горя, но не сломался. А ему еще мир спасать от Черной Чумы.
Елена понятно, ее просто приставили к нам, заставив следить, чтобы мы не натворили глупостей. По резким порывам ветра можно понять, насколько это все ей не нравится.
— Знаете, — улыбнулся я. — Аристократы очень много пекутся о собственной чести и достоинстве. Но при этом плевать хотели на честь и достоинство остальных. А раз мы с вами находимся в приличном обществе, то нужно вести себя соответственно.
— Что. Ты. Задумал? — спросила Елена.
— Просто решил очень громко заявить на весь зал, — я набрал в грудь побольше воздуха, — что считаю княжича Рогозина паршивым трусом, недостойным громкого имени Рогозиных.
Кажется, в наступившей тишине я отчетливо слышал звук падающей челюсти герцога Шмидта. Если у князя Юсупова и был какой-то распорядок вечера, то сейчас он полетит под хвост к Хахе.
Пусть себе со своими графами здоровается, пока мы будем болтать за тонкости командной работы и верности присяге с князем Рогозиным.
— Он уже идет сюда? — спросил я, глядя в округлившиеся глаза Елены. — Олег Романович, да расслабьтесь вы. Вы под имперской защитой, — напомнил я. — А с остальным я как-нибудь разберусь.
Глава 7
Катите сюда тележку. Ему тяжело таскать с собой эти огромные стальные яйца
А я думал, что это в том мертвом мире было тихо. А нет. Сейчас в зале всё настолько застыло, что люди начали осуждающе коситься на бедных музыкантов. Но те и сами начали играть немного тише.
План был прост, как четыре пальца на руке из ящика. Устроить легкий переполох с Рогозиными, благо повод имелся и к тому же весьма значительный. Юсупову так или иначе придется вмешаться.
А по опыту могу сказать, что когда у гениальных планировщиков все идет не по плану, они начинают совершать ошибки. Так что если его светлость не спешит с нами здороваться, я его просто потороплю.
— Мне показалось или вы говорили о моем сыне? — раздался сухой голос у меня за спиной.
Я обернулся и посмотрел на говорившего. Видимо, князь Рогозин собственной персоной. При взгляде на него с трудом смог сдержать улыбку. У князя был плосковатый нос, выпирающий лоб и квадратная борода, отчего его лицо напоминало волосатый кирпич.