Импровизация в тональности форс-мажор

Плотников Сергей Александрович

Увы, страх человечества у этих созданий абсолютно обоснован: от проводников я узнал, что этот озерный край готовят под новый полигон. Естественные озера, видите ли, очень удобно использовать для охлаждения кристаллов! И куда дешевле, чем выкапывать искусственные водоемы с другой стороны от поселения.

Я уже говорил, что мне хочется убивать?

___

Производство и калибровка кристаллов на Наталье — процесс не полного

цикла. Основное сырье добывают на Эжени, присадки довозят со всей Окраины, а калибровочные печати — вообще с Земли.

Это, теоретически, открывает простор для саботажа.

Если бы кто-то — теоретически — нарушил этот сложносочиненный процесс — качественно нарушил, без возможности быстрого восстановления — чтобы у планеты появился хотя бы год передышки, это могло бы спасти некоторые эндемики от полного вымирания. Например, светлячки, если верить Аттенборо-младшему, проходят два цикла размножения за лето. Значит, отсрочка если и не восстановит их популяцию, то хотя бы отодвинет ее от края исчезновения.

Итак, где именно в цепочке — теоретически — действия одного человека могли бы нанести наибольший вред, при условии, что этот человек обладает примерно моими возможностями?

____

Сашка не сказал бы, что в этот раз предстартовая подготовка и сам старт дались ему легче.

Казалось бы, уже в третий раз, пора привыкнуть — но снова обнаружились уникальные обстоятельства, которые не давали расслабиться и сконцентрироваться только на старте!

В этот раз виной были данные сотника Эдмундсена, который зашел на «Блик» лично и передал информацию о маршрутах всех заходивших в порт кораблей, как и было обещано.

— Не знаю, зачем они вам нужны, капитан Белобрысов, — сказал он, — и как это связано с тем фактом, что ваш экипаж преследует эфирная тварь, но желаю вам удачи.

Сашка искренне его поблагодарил.

— Не за что, — ответил Эдмундсен, — я не только не смог предотвратить нападение этого чудовища на ваш экипаж, но даже и с вашей помощью поймать его не сумел.

— Ведь убийств больше не было? — спросил Сашка.

— Не было. Но тварь могла затаиться…

— Когда я с ней дрался, то почувствовал такую сильную ненависть, что, мне кажется, затаиться она физически бы не смогла, — покачал Сашка головой. — Скорее, не смогла найти, в кого вселиться и издохла. Или вы ранили ее холодным железом.

Сотник смерил Сашку внимательным взглядом.

— Вы не все говорите мне, — проницательно заметил он. — Вы что-то знаете.

— Даю вам слово, — Сашка решил сделать уклон в старомодную этику, — что не знаю ничего, что могло бы повредить Порт-Суглату!

Эдмундсен чуть улыбнулся.

— Возможно, вы так думаете, молодой человек. Но мне было бы спокойнее, если бы вы позволили мне судить самому. У меня, знаете ли, несколько больше опыта.

— Да я все и рассказал! — воскликнул Сашка, делая как можно более честные и глупые глаза. — Ну, просто… тут выяснилось кое-что про эксперименты на «Присцилле». Но это не моя тайна!

— Допустим, — сотник довольно долго смотрел на него, но, вроде бы, поверил в Сашкину искренность.

Хотя бы дальше расспрашивать

не стал, и Сашка вздохнул с облегчением. Местная стража запросто могла помешать отлету «Блика». На их месте Сашка бы, пожалуй, задержал почтовик — просто на всякий случай. Однако, как объяснила ему Людоедка, на Порт-Суглате очень строго соблюдались правила относительно допустимых полномочий стражи. Даже будь "Блик» приписан именно к этому порту, стражники и то не могли бы приказывать экипажу и грозить санкциями — только рекомендовать. А поскольку Сашка и компания являлись гражданами другого государства, то, покуда их соучастие в каком-либо преступлении не было доказано, стража не имела права ни ограничивать их в передвижении, ни принуждать к откровенности.

Другим фактором, осложнявшим Сашкину жизнь, стал Володька Крестоносец. Тот так и не смог свыкнуться с кандалами и накануне старта пришел к Сашке с заявлением, что придумал, на каких условиях их можно снять.

— Вот, — Володька показал Сашке печать, нарисованную в блокноте куда менее аккуратно, чем обычно. То есть — как будто рисовал обычный человек, а не Крестоносец, у которого в пальцы, как иногда казалось Сашке, были встроены циркули. — Эта штука, по идее, должна сдержать демона… в смысле, спрута. Если нарисовать ее на стенах моей каюты, я смогу ходить без кандалов. Ну и вообще… если в рубке нарисовать, то смогу, наверное, даже обязанности штурмана исполнять.

— Классно придумано, — сказал Сашка без улыбки. — А вместе с тобой корабль будет пилотировать спрут?

Володька напрягся.

— Я же говорю — я его контролирую в кандалах и буду контролировать с печатью!

— Допустим. А ты уверен, что он щупальце к печати не приложил? Как-нибудь исподтишка?

— Если сомневаешься, дай Сандре на проверку! — взъерошился Володька. — Она тоже неплохо разбирается в графической магии!

Сашка подавил вздох.

До того, как Володька нанялся на корабль, он думал, что Сандра понимает более чем «немножко». Честно говоря, он думал, что Сандра в этом прекрасно разбирается: во-первых, это необходимый навык для кормчего, во-вторых, она еще и под руководством Княгини разучила кое-что новенькое — маскировочными заклятиями, которые так пригодились им на Мирабилис, дело не ограничилось.

Однако до Володькиной одержимости рунами и печатями ей было далеко.

— В графической магии много кто разбирается, — сказал он. — Я, например. Чуть-чуть. И Бэла — тоже чуть-чуть. И Катерина, она много где понахватала по верхушкам. Я с ними уже об этом говорил. Но даже если мы все объединим наши познания, все равно ты будешь на голову выше. И потом, все упирается в то, что мы толком ничего не знаем об этом демоне… тьфу, спруте.

У Володьки на лице появилось ошарашенное выражение.

— Уже говорил?

— Ага, — кивнул Сашка. — Мне тоже пришло в голову, что ты попытаешься избавиться от железок, придумав какую-нибудь специализированную печать. И мы совещались, сможем ли мы все вместе проверить, нет ли в этой печати подвоха.

— У меня за спиной? — нахмурился Володька.

— А как ты хотел, друг? — Сашка воспользовался методикой, так хорошо зарекомендовавшей себя с Людоедкой: положил руку ему на плечо. — Ты теперь — уязвимая сторона, нам нужно не допустить кровавой бани на борту!