Имя души
Шрифт:
Тогда как остальными учениками снова занялся Паркат, занятия с Дертасом подтолкнули меня к размышлениям о том, что ещё можно сделать с электричеством. Первым же пунктом в голову пришла электро-дуговая сварка, но я долго не мог подобрать силу — металл либо просто нагревался, либо трещал так, что становилось страшно. Зато я придумал, как будить особенно тугих на подъём канохов. Прикосновения к открытой части тела хватало, чтобы очередной соня дёрнулся, вскрикнул и быстро побежал к умывальникам. Но я старался не перебарщивать с мощностью разряда. Ещё мы разработали способ быстро делиться магией друг с другом. Она поразительно легко преобразовывалась
Мы почти каждый день спускались в карманный мир, который на правах первооткрывателей назвали «Закаменным». В первую треть дня я проводил там тренировки с мечом — здесь мы не боялись использовать настоящее оружие и ранить друг друга. Повреждения очень быстро исчезали, не оставляя даже шрама, хотя в первые дни мой разум был сбит с толку. Вскоре я привык. Во вторую мы мерились магией — разрядами или огненными бомбами, а третью я оставлял свободной, смотрел на грифона в небе и завидовал, но держал себя в руках. Дертас даже однажды предложил мне схватиться за его лапы или взять меня за талию, но я отказался, смотря на его когти, которыми он обязательно раздерёт меня, если я начну соскальзывать.
В экспериментах и тренировках с одним-единственным канохом пролетела неделя. За это время мне в голову пришла одна интересная идея и крепко укоренилась в разуме. Из-за неё даже пришлось на следующее утро идти к Паркату и просить выходной, чтобы посетить библиотеку. Его ответ оказался неожиданным. Паркат не просто дал мне добро, но и сам решил сопроводить меня, дав ученикам на площадке отдых, пока мы не вернёмся.
И вот, спустя столько времени, я снова очутился в городе, в сторону которого не особенно смотрел все эти дни. Канохи уже снесли почти все временные постройки и окружили некоторые каменные здания лесами. По ним ползали, стучали молотками, шкрябали плоскими дощечками, выравнивая штукатурку, обновляли раствор, сохраняя кладку, рабочие. Этот шум, наверное, не стихнет ещё с месяц, но к тому времени я буду уже где-нибудь далеко.
Библиотека, находящаяся неподалёку от ратуши правителя, внешне не сильно выделялась на общем фоне старинных помпезных каменных строений. Наоборот, она дополняла картину, которая без неё, уверен, казалась бы неполной. Колонны из тоненьких срощенных вместе столбиков держали карниз в четырёх разных местах, образуя симметричную трапецию, но это только вход, от него вглубь улицы уходили стены, украшенные вьюном и довольно узкими высокими окнами, между которыми шагов по десять.
— Там света читать хватает? — спросил я, рассматривая здание.
— У окна сядем, и хватит.
Внутри библиотека выглядела довольно просторной, а хитрая система зеркал на центральной широкой колонне распределяла свет так, чтобы было удобно читать даже в самом дальнем уголке. Более того, изнутри я увидел окна в крышах, под которыми находились скамьи вокруг шестиугольных столов, а по центру стояли колонны, покрытые светлой краской.
Каменный пол здесь застелили широким когда-то зелёным ковром. Его украшал рисунок пчелиных сот медного цвета, и я не мог определиться, что он напоминает мне больше, гигантскую электронную плату или футуристическое покрытие какого-нибудь космического корабля. Самое главное, ковёр совсем не выбивался из общего убранства.
У выхода, где ещё не стояло высоких шкафов или читальных столов, на
В какой-то момент, рассматривая один из стягов, я узнал его. Под ним ходил Готлод, будучи верным солдатом синей линии. Главой же дома являлся командир медной линии Готал Арик-Лод Зе’мкар. К сожалению, даже приблизительное значение такого длинного имени я не знал, но понимал, что чем выше цвет ленты, тем длиннее имя.
Запах внутри здания, как и положено библиотеке, стоял книжный. Такой немного солоноватый аромат пожелтевших от времени страниц. Канохи оказались ближе всего к привычной мне бумаге, хотя сделать её совершенно белой ещё не могли.
Насмотревшись и надышавшись, я заметил на себе вопросительный взгляд Парката.
— Что?
— Ты же не просто так сюда хотел?
— А-а, конечно, — опомнился я. — Мне нужны карты. Аздахара, Давуриона, всякие.
— Между прочим, ты не говорил, куда отправиться хочешь. — Канох ткнул пальцем в одну из сторон, и мы направились туда. — Вряд ли в Давурион тебе карты нужны.
— Всему своё время.
Мы подошли к отделу, где находилось множество стоек с ромбическими ячейками, как в винном погребе, только вместо бутылок каждая такая вмещала по два-три свёртка. Сверху на каждом лежали уже сложенные в несколько раз листы. В центре комнаты, образованной стойками стоял большой круглый стол, на который падал свет из небольшого окошка сверху.
Карты здесь находились разные — цветные, на сколько позволяла небогатая палитра канохов, черченные одной лишь тушью, рисованные кистями и буроватыми красками, от чего линии казались слишком толстыми, и угольные, где художник умудрился даже показать объём. Одни имели скудные подписи больших городов, зато другие могли похвастаться краткими историческими заметками или описаниями народов в той или иной части света. Видимо, последние составляли ещё до войны, когда происходили мирные контакты и культурный обмен. Жаль, что все заметки оказались либо на неизвестном мне наречии, либо говорили о тех народах, которые я успел уже изучить.
Описанный мир ограничивался лишь двумя континентами, а то, что находилось далеко на западе за горами Аздахара или на востоке за Покинутым Давурионом, перекрывалось либо искусно нарисованными облаками, либо заканчивалось белым полотном бумаги. Уверен, будь там, за горами и лесами развитая цивилизация, она бы уже давно заявила о себе или вовсе захватила весь мир. Даже память Готлода не подсказала мне кто же там, дальше на Зем… то есть, конечно, у этой планеты другое название.
— Зиайна! — воскликнул я, от чего канох, стоящий рядом и рассматривающий карты, вздрогнул.
— Что?
— Да вспомнил тут, не важно.
— Что это значит? — спросил канох, и только в следующее мгновение я понял, что канохи называли планету по-другому. А ведь я это слово нигде не слышал, но почему-то твёрдо был уверен, что оно существует.
— Кажется, это одно из названий планеты. — Задумавшись, я нахмурился. — Даже не знаю, чьё.
Пока канох пожимал плечами, мне вспомнилось ещё одно слово — «Каммаи», и, кажется, оно принадлежало уже другому небесному телу, побольше и поярче.