Имя души
Шрифт:
Новички, поднявшись в воздух впервые, барахтались вверх тормашками, от чего остальные, не скрываясь, смеялись, но мы вскоре двинулись. Первым шёл знаток, за ним поспевал я, а позади между ещё двумя Летунами двигались Паркат с Алатом.
Какое-то время хируши следовали вдоль дороги, но дальше по какому-то жесту ведущего группы свернули почти под прямым углом и, опираясь на деревья, поднялись почти на сорок метров вверх. Высота теперь казалась значительной, и мне вспомнилось, как мы взлетали с Горпасом — буквально первые минуты, потому что после земля уходила и на бoльшее расстояние.
Закрыв глаза, я представил,
Неожиданно свет солнца, проникающий через веки пропал, и я бы не придал этому значения — хируши могли и под кронами деревьев пролететь — но одновременно мои силы начали отток, причём заметный. Глаза открылись сами собой, и ничего кроме темноты я не увидел, хотя и продолжал лететь, судя по ощущениям центра тяжести. Пока не стало тревожно, я подумал, что было бы неплохо глянуть СНДВ, тем более темнота, в которой я оказался, будто бы проницаема. Тепло от звезды-то никуда не делось, она так и продолжала светить на меня, грея кожу, только видимого света мои глаза не видели.
Как оказалось, мысль мне пришла правильная. Едва я удалился от своего тела, свет тут же вернулся, а когда повернул взгляд в свою сторону, увидел там не себя, а большую чёрную спину, о которой думал несколько минут назад. За исключением некоторых мелких деталей, на моём месте в этот самый момент находился чуточку люминесцирующий в СНДВ дракон, подозрительно похожий на Горпаса. Он летел, раскрыв крылья, но совершенно не двигал ими, и я уже силой мысли придал им жизни.
Только в следующее мгновение мне пришло в голову, что, увидев такого соседа в воздухе, другие члены группы перепугаются. Так и получилось, все позадилетящие со страхом во взгляде смотрели на меня, а те, кто из них Летуны, готовы были уже свернуть с намеченного пути, подав соответствующий жест-сигнал хирушу. Как бы я ни хотел вернуться в уютную кровать на площадке, мне пришлось перекрыть поток сил, и голограмма, теряя остатки магической силы, расплылась, как дым под порывом ветра, после чего быстро исчезла.
К сожалению, или к счастью, Знаток, так и не оглянувшийся, моего дракона не увидел. Впрочем, и хорошо, ни то пришлось бы тратить время на остановку, объяснять ему, что это такое. Лучше, когда будем уже на месте.
Вскоре мы преодолели лабиринты между особенно высокими деревьями, с ветвей которых свисали лианы, и перед нами предстал восхитительный пейзаж. Прямо в географическом центре Игушода находилась гора, похожая на вулкан. Одну из её сторон, как раз ту, с которой подлетали мы, будто бы подрезали, из-за чего там образовалась полукруглая чаша размером с полтора футбольных поля с толстыми стенками. По их краям прямо из горы текло две реки, которые тут же водопадами падали вниз. Там, у подножия стояли плотные водяные облака, а образуемая река утекала далеко на восток, где исчезала в лесном массиве, а дальше, наверное даже впадала в море.
Из глубины, прямо из центра чаши, на свет поднимались три колонны, формой напоминающие витые канаты. На самом верху они соединялись сводами и держали шестиугольную платформу, с которой вниз свисало множество фигурных элементов. На каждом углу платформы стояло по шпилю, уходящему в небо, а соединяли их стены, украшенные витражами, похожими от сюда на гигантские самоцветы. Крыша
На другой стороне края чаши прямо в горе виднелась тоненькая линия прохода, вырубленного прямо в камне, и мы направились именно туда. Похоже, хируши не могли взбираться на такую отвесную скалу, или же там стояла ещё какая-нибудь защита.
Спустя совсем немного времени вновь показалась дорога, которую мы покинули почти в самом начале полёта. Видать, мы здорово срезали на хирушах, так как она, уходя назад, начинала петлять между неровностями ландшафта. Жаль только, полёт на этом и заканчивался. Мы остановились и смогли ступить на землю.
К сожалению, не все оказались привычны к таким полётам. Не удивительно, если вспомнить мой первый опыт. Канохи даже не стали обсуждать мою голограмму.
Парката только качало, но он вскоре нашёл центр тяжести и вернул его на место, а вот Алату повезло меньше. Мэр едва стоял на ногах, и ему на помощь даже Летуны подоспели, подставив плечи, однако в конечном итоге он быстро отвернулся от нас, и его вырвало. Послышались красочные выражения Летунов, но второй залп прервал их.
Хируши уползли в сторону на травку и там, каждый по отдельности растеклись полужидкими тёмными лужицами. Только Горный Ветер всё ещё летал вокруг, создавая потоки того самого ветра.
«Ну что ты? Иди отдыхай», — подумал я, следуя за ним взглядом.
«Не устал, — ответил он. — Молодой».
«Может тогда поднимемся здесь?» — спросил я хитро, глядя на отвесную скалу. Однако, я не ожидал, что Ветер воспримет это, как вызов и примет его.
Энтузиазма у хируша оказалось море, и мы начали подниматься вверх. Летуны позади повставали со своих мест, но я жестом показал им, что всё в порядке. В принципе, меня заплыв не утомил, а их транспорту отдохнуть не помешает. В замок в одиночку я точно заходить не стану.
Глава 24
Изваяние
Теплый свет звезды, свежий ветерок, колышущий траву, к левой руке прижат гладкой шерстью тёплой бочины хируш, и более вокруг никого. На высоте лежать оказалось приятно, несмотря даже на то, что я не устал. Камень подо мной нагрелся до комфортной температуры, и я даже подумал, что смог бы вот так пролежать хоть целую вечность.
На замок лишний раз я старался не смотреть: несмотря на его красоту, я чувствовал досаду от того, что не могу его зарисовать. И ведь оставил принадлежности прямо на столе.
Забора, что отгораживал бы от падения с огромной высоты, на которую я поднялся, никто не поставил, но я не побоялся подойти туда и лечь прямо у обрыва. Казалось, будто такая высота — это что-то родное, будто до этого она всегда была в крови. Так и хотелось прыгнуть и полететь вниз, а потом, как во сне, раскинуть руки в стороны и помчаться над землёй. Но даже здесь, в сплошь магическом мире у меня таких способностей не было. А сверху ещё и разум придерживал, чудом не свихнувшийся с кукушек после трёх серьёзных испытаний, пары потрясений и, боюсь уже считать, скольких ударов по голове.