Имя души
Шрифт:
— Шестеро.
— Не густо, — протянул я.
— Можно пятерых палубщиков задействовать, — Голос Раташа показался мне неуверенным, но он принял хоть такое участие, — остальные продолжат управление.
— Уже лучше. Скажите, пусть заряжают пушки…
На соединение идей в один большой цельный план ушло несколько больших ударов. Канохи вносили изменения, иногда соглашались со мной, иногда мне приходилось отступать, но в конце обсуждения мы всё-таки пришли к общему решению. Раташ, до этого относившийся ко мне, как к предателю народа, смягчился и быстро пошёл раздавать указания. Разумеется, мы решили сообщить команде, что на нашей
Мне запоздало пришла в голову ещё одна идея, но её я решил не столько рассказать, сколько показать. Для этого, скрывшись в каюте, я с помощью СНДВ визуально воспарил над кораблём и занялся преследованием канохов. Хоть я и мог отлетать относительно далеко, радиус моего восприятия в таком состоянии составлял не слишком-то и много, дальше нескольких метров всё просто расплывалось, будто моя близорукость усилилась и перенеслась сюда.
Вскоре мне попался капитан, но он меня почти не интересовал, поэтому я поплыл дальше и наткнулся на Раташа.
«А что, это мысль», — подумалось мне, и прямо за ним появилась моя голограмма, синхронно следующая и повторяющая каждое его движение.
Снаружи послышались смешки, Раташ занервничал, но каждый раз, когда он оборачивался, голограмма исчезала, оставляя после себя незаметную дымку. Это вызывало ещё больше смеха и недоумения помощника.
В следующее мгновение я решил повысить ставки, и голограмма достала из ножен меч. Канохи вокруг напряглись, тем более что «я» начал на цыпочках приближаться к нему со спины, а остальным показал лишь палец у рта, мол, тихо. Разумеется, канохи предупредили Раташа, что сзади его атакуют, а он взял, да и развернулся, одновременно доставая меч. Призрак отпрыгнул с линии удара и встал в боевую стойку. Раташ тоже встал. Очевидно, опасаясь меня, никто из команды не решился приблизиться и помешать мне, и «мы» начали бой. Чтобы всё выглядело естественно, голограмме приходилось избегать ударов и наносить лишь скользящие.
Впрочем, вскоре Раташу удалось поразить цель, ткнув её в живот. Он от неожиданной лёгкости сильно подался вперёд и вовсе проскочил сквозь призрака. Тот на его глазах растаял, а я, возвращая себе прежнее зрение, вышел наружу и громко захлопал в ладоши.
— Легче, Раташ, я безоружен! — сказал я, когда его меч снова направился в мою сторону. — Как тебе трюк?
Он подумал лишь мгновение, а потом, убирая свой меч в ножны, подошёл и внимательно посмотрел на меня.
— Ну, настоящий, настоящий, можешь даже потрогать! — сказал я. Он и потрогал — больно ткнул меня пальцем в давно повреждённое предплечье. — Ай!
— У тебя времени не будет — следить за боем и за магией. — Он наконец убрал оружие в ножны и начал разминать руку. — Но признаюсь, выглядело живо.
— Ну что, окончательно мир? — предложил я, вытянув руку.
— Будь ты проклят! — сказал он беззлобно, положительно ответив на предложение рукопожатия.
Раташ направился к корме, где лежали верёвки с крюками на концах. Вообще, там уже работал один канох, но мы решили ему помочь. Это как с парашютами, как сложишь, так и полетит. Хотя чувство ответственности за чью-то жизнь просыпалось у меня не так часто на Земле, в данной ситуации всё ещё запутаннее. От меня зависели чужие жизни, а от их количества зависела моя.
Мы застряли на два больших, хотя крюков там лежало не очень много. Возможно, нам стоило меньше оглядываться на незримо приближающиеся
После работы мы спрятали все канаты в места, куда не попадут ни вражеские лучники, ни случайные взгляды. А ещё я отнёс туда свою сумку, где лежало всего по минимуму. Даже еды туда не сунул на случай, если она вдруг угодит в воду. Только свою металлическую флягу, сменную одежду, одеяло, да верёвку.
Глава 27
Раненый
Утро всё-таки наступило, и оно оказалось спокойней, чем я ожидал вчера. Единственная проблема состояла в том, что никто из канохов не спал добрую половину ночи. Да я и сам не мог заснуть, слушая их напряжённые разговоры. Корабли позади всё приближались, и я принял единственное верное решение — усыпить всех кроме нескольких дежурных палубщиков. Мне после такого усилия самому уже и не пришлось говорить условие для себя — лишь коснувшись гамака, я провалился в сонное царство.
Несколько более довольные лица канохов подсказали мне, что сделал я это не зря, иначе «убитая» команда и сражалась бы хуже. А ещё мне вспомнились ялы, с которыми я проделал обратную процедуру, и улыбка коснулась моего лица.
Капитан попросил меня и Раташа после приёма пищи выйти с ним на мостик перед всеми.
— Команда! — рявкнул он, пресекая абсолютно все случайные шумы. — Вы все знаете, кто преследует нас. Это морские убийцы Тёмные Тнеллы. Но разве не им должно быть страшно? На нашей стороне не только дракон, но и Олоран Гнису! — Он показал ладонью в мою сторону. — Эти три корабля — лишь жалкие осколки некогда великого морского ужаса, и у нас появился лучший шанс дать им последний бой. Их последний бой! Вперёд, пусть сердце Тнеллов станет сегодня нашим трофеем!
«Аминь», — подумал я, и чуточку злобная улыбка сама появилась на моём лице.
Сложно сказать, готовил капитан речь или составлял её на ходу, но в сочетании с его зычным голосом получилось убедительно. По окончании все воины со звоном вынули мечи и, блестя ими, грянули вместе воинственным кличем.
— А теперь — все по местам!
Тнеллы — мелкие прямоходящие фигуры — вскоре стали различимы совершенно без специальных приборов, но мне для этого требовалось прищуриться. Стрелять в нас они ещё не могли, да и борта их не позволяли вести пушечный огонь с носовой части — нам с этим очень повезло, иначе пришлось бы начать стрелять из баллист. Сложно сказать, смог бы я на таком расстоянии пустить волну огня для подрыва угольков, да ещё и не затронуть собственный боекомплект. Рисковать очень не хотелось. Появилась идея оставить мины — каким-то образом заставить угольки плавать, но и тут я не был уверен, смогу подорвать их вдали, или придётся рисковать схватить гидроудар бортом собственного судна. Да и кому знать, насколько защитились Тнеллы в магическом плане?
Прикидывая так и эдак, я решил сначала пострелять из лука. В отличие от преследующих я кое-что умел.
Как оказалось, канохи воплотили все мои идеи, и рядом с пушками в корзинах помимо ядер теперь лежал уголь. Глянув на него, я вновь вспомнил про дракона.
«Горпас, сколько?!» — нервно отправил я сообщение, выцеливая очередного Тнелла. За пять выстрелов я попал лишь дважды.
«Не много. Лечу на пределе сил, но здесь сильный встречный ветер…»
«С Давуриона что ли? — почти присвистнул я. — Далеко ты забрался».