Имя на карте
Шрифт:
Он разместил всех в помещениях форта, не отличавшихся особым комфортом, а Маккензи он предложил разделить е ним его комнату, увешанную охотничьими трофеями.
Молодой человек с готовностью согласился, и вскоре эти двое столь различных по манерам, воспитанию и характеру людей довольно близко сошлись. Главным поводом для этого послужил тот неподдельный интерес, который проявлял Маккензи ко всему касающемуся исследований Пондом Атабаски и Невольничьей реки.
Посиживая у очага зимними вечерами (а Понд остался на Атабаске до весны следующего года), Маккензи и его новый приятель коротали их за разговорами, основной темой которых были планы Маккензи изучения реки, вытекающей на север из озера Атабаска, вплоть до ее устья.
–
– Вы мне сразу приглянулись, а уж если старина Пит говорит такое, то, значит, у него есть все основания для этого. Да, да! Старина Пит видит людей насквозь. Он прожил долгую жизнь и много видел на своем веку - и честность, и подлость, и верность, и предательство. И раз уж вы пришлись мне по душе, я расскажу вам все, что мне известно.
Он взял бутылку виски и плеснул себе в кружку изрядную порцию.
– О, не беспокойтесь, я никогда не пьянею, потому что знаю свою норму.
– Что вы, мистер Понд, - смущенно произнес Маккензи.
– Вы неправильно истолковали мой взгляд. Я просто опасался, что вы и мне нальете.
– Ладно, ладно, парень, - добродушно усмехнулся Понд, переходя на "ты".
– Ты не придавай всему этому значения, а только слушай старого Питера и наматывай на ус.
– Он залпом осушил кружку, закусил вяленой медвежатиной и приступил к рассказу.
– Что и говорить, нелегкая дорога привела нас сюда, к озеру Атабаска. Двигаться приходилось только в летние месяцы на каноэ по рекам и озерам, преодолевая пороги и перекаты, а то и таща на себе и кладь, и челны в обход их или через водоразделы. От Саскачевана мы направились к верховьям реки Черчилл и там обнаружили много озер, одно из которых, - тут рассказчик приосанился и гордо взглянул на слушателя, - назвали Питер-Понд…
– Я поздравляю вас, мистер Понд, - с искренним восхищением воскликнул Маккензи, перебивая его, - это несомненно большая честь и свидетельство ваших бесспорных заслуг.
– Правда ваша, дружище, заслуги кое-какие есть, - без тени смущения сказал Понд, самодовольно посмеиваясь.
– Вот этими самыми ногами исхожена не одна сотня миль.
– Он притопнул сапогом как бы в подтверждение сказанному.
– Смекаю я, что много лет спустя наши потомки будут ломать себе голову над тем, кто такой был Питер Понд, именем которого названо озеро, и за какие такие заслуги он удостоился столь великой чести. И никто не сможет им объяснить этого толком. Поэтому-то, мистер Маккензи, - Понд понизил голос, - я решил вести путевой дневник! И хоть в грамоте я не очень силен, все подробности записываю, как могу.
– Вы делаете важное дело, - одобрительно заметил Маккензи.
– Я тоже непременно буду вести дневник, как только мы пустимся в плавание.
– Ну да ладно, - махнул рукой старый бродяга.
– Хватит мне чесать языком попусту. Слушайте дальше. Были там озера и другие: Фробишер, Черчилл и помельче, названия которых не помню. Но из моего озера в северо-западном направлении брала начало река Мети. По ней-то мы и спустились до следующей реки, названной Клируотер, а по Клируотеру - до широкой полноводной реки Атабаски… По этой реке мы продолжали плыть вниз по течению, не затрачивая больших усилий, так как сама природа о нас заботилась - река несла столь стремительно, что мы не успели опомниться, как отмахали все расстояние, отделявшее нас от впадения реки в озеро. Чтобы не соврать, это составило никак не меньше ста пятидесяти миль.
– А индейцы?
– поинтересовался Маккензи.
– Они вам часто попадались? И как были настроены?
Понд презрительно пожал плечами:
– Мы не очень-то с ними считались, будучи хорошо вооружены и обеспечены продовольствием. А они следили за нашим продвижением издали, не рискуя начать военные действия и не решаясь вступить в переговоры.
– Разумеется, меха?
– предположил Маккензи.
– Само собой, - подтвердил Понд.
– И мы сами первые вынуждены были начать переговоры. В общем атабаски оказались такими же сговорчивыми, как и мы, - он хитро ухмыльнулся, - и нам удалось довольно быстро с ними поладить. Они стали часто наведываться в форт, который мы поставили на берегу озера в его юго-западной части, и приносить с собой связки шкурок.
– Вы имеете в виду форт, в котором мы сейчас с вами находимся?
– уточнил Макензи.
– Да, его. Не скажу, чтобы форт был капитальным (мы его строили как временное сооружение), но он верно прослужил уже несколько лет и вполне оправдал себя.
– Слов нет, форт сослужил свою службу, - согласился Маккензи.
– Но я намерен построить здесь новый форт, больше и надежнее прежнего.
– Помогай вам бог, Маккензи, - пробормотал Понд, раскуривая потухшую трубку.
– Молодость приходит на смену старости, таков неизбежный закон жизни.
– Но мы отвлеклись, - спохватился Маккензи.
– Прошу вас, мистер Понд, продолжайте ваш рассказ. Я чувствую, что мы приближаемся к самому главному.
– Хотел бы я знать, главное или не главное последует дальше, - ворчливо заметил Понд.
– Может, вы и правы, мистер Маккензи, а может, и нет. Однако слушайте дальше. Построив временный форт, мы продолжали шарить в окрестностях озера и обнаружили, что вода изливалась из него через несколько протоков в другую реку, текущую строго на север и известную под именем Невольничьей. Александр Херни - вы наверняка слышали о нем, а мы с ним съели не один пуд соли - спустился по Невольничьей реке на некоторое расстояние и добрался до того места, где в нее с запада впадает какая-то крупная река. От встретившихся ему по пути атабасков он узнал, что они именуют ее рекой Мира и что берет начало эта река в Скалистых горах, лежащих поблизости от Соленой воды…
– Соленой воды?
– переспросил Маккензи недоверчиво.
– Чтоб мне не сойти с этого места, если это не так!
– вскричал Понд запальчиво.
– Так эти краснокожие и сказали, точь-в-точь!
– Уж не океан ли они имели в виду?
– предположил Маккензи.
– Разрази меня гром, если та же самая мыслишка не запала нам в голову, когда Херни привез эту весть, - громогласно заявил Понд, поглядывая с симпатией на своего собеседника и от полноты чувств снова переходя на "ты".
– Ты, парень, имеешь голову на плечах и далеко пойдешь. У меня глаз наметанный. Но это еще не все, что надлежит тебе знать. Открою полностью свои карты. Если подниматься по этой реке Мира вверх по течению и перевалить через Скалистые горы, подумалось мне, то неизвестно еще, чем все это кончится. А что если избрать другой путь к морю? Не приведет ли
к цели река Невольничья, текущая на север? Не долго! думая, я послал людей вниз по реке Невольничьей, наказав им, чтобы они не возвращались до тех пор, пока не достигнут места ее впадения в озеро или море.
– Ну и что же?
– с нетерпением спросил Маккензи, слушавший Понда все с большим вниманием по мере того, I как тот раскручивал свое повествование.
– Они вернулись через две недели с вестью, что Невольничья река впадает в Большое Невольничье озеро. Мне стало также известно о том, что из этого озера в западной его части вытекает крупная река. Люди, посланные мной, утверждали, что река эта течет строго на запад. Наверное, сказали они, река течет в Тихий океан. Сопоставив эти сведения с дошедшими до нас слухами о третьем плавании англичанина Джемса Кука и об открытии им на шестидесятой параллели северной широты большой реки, впадающей в Тихий океан, мы, то есть я, Хенри и Фробишер, предположили, что обнаруженная моими людьми река и открытая Куком - это одно и то же.