Имя приказано забыть
Шрифт:
– Больше на колесах, – поправил Яблочкин. – С тех пор, как начал ездить, постоянно боюсь уснуть за рулем.
Кофе приятно пить, развалившись в мягких креслах и вытянув расслабленно ноги. Здесь, в большом кабинете подполковника, кроме множества металлических шкафов-сейфов, были только обыкновенные офисные стулья, и довольно жесткие. И даже журнального столика не было, чтобы на него чашки с блюдечками поставить.
Блюдечки держали в руках. Кофе пили с наслаждением, напиток был приготовлен отменно. Не дождавшись комплимента, подполковник Лавров сам себя похвалил:
– Это единственное
– Первый раз слышу, чтобы в электрических кофеварках можно было варить кофе по рецептам, – удивился полковник.
– Особый состав воды, – не раскрывая секрета, как и полагается начальнику режима, объяснил подполковник. – Итак, мне ваши просьбы известны. Те, что касаются профессора Хуахина Шинкуа и его работы в лаборатории. Насколько я понимаю, будут еще и просьбы, напрямую касающиеся меня и моего профиля работы.
– Обязательно, товарищ подполковник. – Майор Яблочкин опять взял инициативу разговора на себя. – Первое, что нам необходимо, это обеспечить только один телефонный номер, к которому будет иметь доступ доктор Шинкуа. И он должен быть нам известен.
– Будете подключаться?
– Обязательно.
– Хорошо, что предупредили. У нас все номера на контроле. Даже на двух уровнях контроля. Выборочный контроль за разговорами сотрудников, и контроль возможного прослушивания. Еще что?
– Доктор Шинкуа должен иметь возможность выходить в Интернет не только со своего компьютера. Со своего – это естественно. Но он будет искать возможность пользоваться другим компьютером. Ему надо такую возможность предоставить.
– Задача сложнее, но стоит подумать. Я полагаю, мы сможем ее решить.
– Тогда сразу предупреждаю. Мы подозреваем, что наш подопечный умеет взламывать защиту. Тот компьютер, с которого он будет работать, и его персональный рабочий компьютер, не должны иметь выхода в общую сеть лаборатории.
– Об этом можно было бы и не предупреждать. Это уже моя непосредственная работа, и в ней я пока обхожусь без ошибок и недочетов.
– На оба компьютера вам уже сегодня привезут модемы, через которые он должен будет работать. И только через эти модемы, потому что они имеют систему контроля за всей корреспонденцией. И еще хотелось бы невозможного, но невозможное – невозможно.
– Если можно, конкретнее.
– Избежать контактов с сотрудниками лаборатории доктор Шинкуа не сможет. Хорошо было бы, если люди, с которыми он будет контактировать, станут проявлять особую осторожность. Правда, как бы это сделать аккуратнее, не предупреждая всех, что к вам в лабораторию подбросили шпиона, я не представляю.
– А вот это, майор, вполне возможный вариант. В секторе, где отведено место для доктора Шинкуа, работает всего пять сотрудников. Все проверенные и умеющие держать язык за зубами. С ними, я думаю, можно дополнительно поговорить, и я беру это на себя.
– Тогда все. Остается только оформление документов.
Тем временем доктор Шинкуа и полковник Юрков обо всем, похоже, договорились. По крайней мере, предварительно и коротко. Должно быть,
Майор Яблочкин получил из рук подполковника Лаврова пропуска на выезд из учреждения, доктор Шинкуа был тут же сфотографирован, и за несколько минут, потому что предварительные формальности были завершены задолго до его приезда, получил в руки временный пропуск сроком на один месяц. Выделили солдата охраны, чтобы он проводил приезжих до офицерского общежития, где доктору Шинкуа и майору Яблочкину выделили соседние комнаты в общем коридоре. Там жить было можно, и никого не смутило, что туалет и душ на весь коридор общие.
Майору Яблочкину позвонили на «мобильник», предупредив, что к внешнему посту подходит машина за полковником Студенцовым. Сережа отвез полковника до шлагбаума, где они простились.
– По большому счету, – сказал полковник, – я вообще не вижу, что я смог сделать здесь. Просто был твоим, Сережа, бесполезным попутчиком. И побыл некоторое время полковником, прежде чем снова стать капитаном стройбата. Это приятно, но у меня так много дел в огороде.
– Товарищ полковник, мы сейчас не можем еще судить, полезным или бесполезным попутчиком вы были. Мне все же показалось, что Шинкуа узнал вас. А это очень важно.
– Будем надеяться. Сейчас главное в том, чтобы организовать жесткий контроль за его возможной связью. Связь будет осуществляться, естественно, через Интернет, и там возможности контроля ограничены.
– У нас есть системы слежения.
– Тогда будем прощаться. До новой встречи.
– До новой встречи, товарищ полковник.
Четверо чеченцев, встретивших американцев на дороге, не произвели на полковника Доусона приятного впечатления. Он ожидал увидеть иных людей, согласно сложившемуся в голове стереотипу горца – высоких, стройных, с узкой талией и широкими плечами. А эти все были низкорослы, ходили вразвалку, выглядели не большими любителями умываться и особой гордости не выказывали.
– Здравствуй, Завгат. – Капитан Дэн, приветствуя, протянул обе руки тому, что стоял впереди. Чеченец в ответ протянул обе руки. – Здравствуйте все. – Точно таким же приветствием Дэн обменялся еще с тремя боевиками.
Полковник Доусон по гигиеническим соображениям вообще не любил здороваться за руку с людьми, которые не производили впечатления только что выбравшихся из ванны. Тем не менее, понимая и по необходимости принимая кавказские обычаи представления, сделал это, повторив жест капитана.
Разговор опять велся на незнакомом полковнику языке. Только одну, ужасно произнесенную фразу по-английски, и удалось разобрать:
– Мы готовы уже сейчас. Только оружие возьмем.
Дэн посмотрел на часы.
– Тогда сразу же и выступаем.
Судя по тому, что Клер никак на разговор не отреагировала и даже не попыталась перевести его, разговаривали даже не на грузинском. Полковник не знал точно, существует ли чеченский язык, хотя и предполагал это. Впрочем, терять время на расспросы он не стал, хотя и отметил для себя языковые способности Дэна.